Элса посмотрелась в зеркало и подумала: «О боже, я почти хорошенькая».
– У тебя получится, – сказала она вслух. – Будь смелее.
Спускаясь по лестнице, она чувствовала удивительную уверенность в себе. Всю жизнь ей говорили, что она непривлекательная. Но только не сейчас…
Первой ее заметила мать. Она так сильно хлопнула папу по руке, что тот вмиг оторвался от своего «Сельскохозяйственного журнала». И нахмурился:
– Что ты на себя напялила?
– Я… я сама сшила это платье, – ответила Элса, нервно сжав руки.
Папа захлопнул «Сельскохозяйственный журнал».
– Твоя прическа. Боже мой. И это развратное платье. Вернись в комнату и больше не позорься.
Элса повернулась к матери за помощью:
– Это последняя мода…
– Не для приличных женщин, Элсинор. У тебя коленки видно. У нас тут не Нью-Йорк.
– Иди к себе в комнату, – велел отец. – Немедленно.
Элса чуть было не послушалась. Но тут же подумала о том, что значит такое послушание, и остановилась. Дедушка Уолт сказал бы ей не сдаваться.
Она вздернула подбородок.
– Я иду в бар слушать музыку.
Отец встал:
– Никуда ты не пойдешь. Я запрещаю.
Элса побежала к двери, опасаясь, что пойдет на попятную, если будет идти медленнее. Выскользнула на улицу и продолжила бежать, не обращая внимания на голоса за спиной. Она остановилась, только когда задохнулась.
Подпольный бар был втиснут между старой конюшней, заколоченной в эру автомобилей, и булочной. После принятия Восемнадцатой поправки к Конституции и вступления в силу сухого закона Элса не раз видела, как мужчины и женщины скрываются за дверью бара. И что бы там ни говорила ее мать, многие из молодых женщин были одеты в точности как она сейчас.
По деревянным ступенькам Элса поднялась к запертой двери и постучала. Открылось узкое окошечко, которое она сразу не заметила, появилась пара прищуренных глаз. До нее донеслись звуки фортепьяно – играли джаз, – и дым сигар.
– Пароль, – сказал знакомый голос.
– Пароль?
– Мисс Уолкотт, вы заблудились?
– Нет, Фрэнк. Я просто хочу послушать музыку, – ответила она, гордясь тем, что говорит так спокойно.
– Ваш старик с меня шкуру спустит, если узнает. Идите домой. Таким девушкам, как вы, не стоит разгуливать по улицам в подобных нарядах. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Окошечко захлопнулось. Она все еще слышала музыку за запертой дверью. «Разве нам не весело?»