Плюхнувшись на стул, Демидов отпил кофе:
– Крепкий, хоть чертей топи.
– Есть молоко, – смутилась я. – Или могу другой сделать.
– Мне нравится, – заверил он и, присматриваясь, склонил голову на бок. – Это был комплимент.
– Круто, – окончательно растерялась я.
Обняв ладошками свою чашку, предпочла перейти к делу:
– Есть новости о девочке?
– Еду в гости. Так что, переодевайся.
– В смысле?
– Ну, можешь и так ехать, только курку возьми – холодает.
Недоверчиво приглядываясь к безмятежному Демидову, я решила не заморачиваться и идти прямейшей из дорог:
– Зачем я тебе? Ослу понятно, что наши навыки, как и возможности, несоизмеримы.
– Не знаю, что понятно ослу, – хмыкнул Игорь. – Но родители пропавшей изъявили желание, чтобы ты принимала участие в поисках.
– Сомневаюсь, что их желание для тебя указ.
– Не сомневайся. Не указ. Но мне проще потерпеть одну девчонку рядом, чем кучу путающихся под ногами родственников потеряшки.
– Спасибо за прямоту, – промямлила я. А Демидов улыбнулся:
– Не за что. Обращайся.
Отчего-то подумалось, что по-настоящему он не улыбался многие годы. Зато дежурных улыбок имел в гардеробе немало и примерял к ситуации мастерски.
Неожиданно Демидов сказал:
– Знаешь, у тебя удивительные глаза. Будто замерзшие льды Байкала.
Едва не поперхнувшись, я посмотрела с подозрением. Напрасно, Игорь и не думал делать мне комплимент. Тем более, заигрывать. К чему же относилось данное замечание, я не поняла. Ожил его мобильный.
Поспешно удаляясь, я сказала:
– Одну минуту.
Поднявшись в спальню на второй этаж, я стянула футболку и надела толстовку с веселым принтом. Но выходя из спальни не сдержалась, посмотрела в зеркало.
В последнее время созерцать свое отражение я не любила. Ведь каждый раз зеркало неизменно являло незнакомку. Внешне, конечно, это всегда была все та же я. Светло-русые с небольшим пепельным отливом волосы, струящиеся крупными волнами по плечам, огромные голубые глаза, обрамленные темными пушистыми ресницами, вишневые пухлые губы. Когда-то сестра дразнилась, говоря, что я похожа на ангелочка со старых открыток. Как давно это было! Теперь же собственное отражение пугало. Я стала чужой сама себе. Лишней в своей собственной жизни.
С трудом собрав охапку волос в тяжелый пучок, я спустилась вниз. Развлекающий себя осмотром дома Демидов оказался на причале.