21 июня 2018 г. Санкт-Петербург.
Весь день перед моим возвращением был как в тумане. Ночь, как и все прошлые, я просидела в спальне детей, присаживаясь на пол то перед кроватью Кати, то перед кроватью Вани. Я старалась их лучше запомнить. Я хотела запомнить их запах, их улыбки. Утром я приготовила детям завтрак, и пока они ели, я смотрела на них и то и дело вытирала слезы, стараясь, чтобы Катя и Ваня не заметили их.
Я повела детей в сад, еще раз прокручивая в голове свой план действий. Иногда я отвлекалась от своих мыслей, отвечая на вопросы детей и пытаясь снова определить следящего за нами человека. Но пока мне это не удавалось: то ли следил настоящий профессионал, и он смог быть незаметным, то ли вовсе и нет никакой слежки.
По пути на работу я продумывала еще раз заявление на отпуск и причину отъезда.
На мое счастье, директор НИИ был в командировке, а его зам Киляков, не вникая в заявление, подписал его. Только уточнил, все ли работы у меня завершены по плану. На мое робкое уточнение, что отпуск, возможно, получится длительным, Киляков махнул рукой и сказал, чтобы я решала свои семейные проблемы.
Юль Васильна, как назло, весь день была слишком разговорчивой, что-то мне рассказывала, я только кивала и поддакивала время от времени, а потом и вовсе сбежала от нее в лабораторию. Вот там мне удалось немного собраться с мыслями. Я еще раз проговорила свой план, чтобы ничего не забыть и не упустить в своих расчетах. Мне очень многое предстояло сделать вечером, и мне нужно было время с запасом.
Сумка с вещами детей у меня была с собой, я собрала ее заранее. А так как ничего не должно было вызывать подозрений, вещей было на два дня. За остальными Александр приедет позже и прочтет мое письмо с объяснениями. Хотя придет он сначала не за вещами, а разыскивая меня, и уж потом увидит письмо.
Я позвонила Полине буквально за час до приезда к ней с детьми и попросила посидеть с ними до воскресенья. Я знала, что Полина мне не откажет, но раньше ее предупредить не могла, иначе узнал бы и брат.