– Доброе утро, Марфа, – бодро поприветствовала я ее, улыбаясь. Она практически не изменилась, только чуть поправилась и поседела.
– Барыня, голубушка, – вздрогнув, чуть не уронила пирог Марфа, – я вас и не заметила. Как я рада, что вы приехали.
– И я рада тебя видеть, Марфа. Как же вкусно пахнет, сил нет. – Я не удержалась, схватила плюшку с блюда и чуть не уронила ее: она была еще горячей. Я стала перекладывать ее из руки в руки. – Марфа, как же вкусно, какое тесто воздушное получилось, – проговорила я, дуя на плюшку.
Кухарка быстро подала мне тарелку.
– Барыня, да что ж вы так, я сейчас кофе налью. Или чай будете? В малой гостиной Глаша накрывает для вас стол к завтраку. Сейчас пирог ваш любимый с капустой поставлю, скоро будет готов, – засуетилась она, доставая чашки и тарелки.
Да уж, устроила я переполох, нарушила все правила, какие были возможны, смутила Марфу, чуть не устроившись завтракать на кухне.
Глаша, услышав наши голоса, быстро спустилась и, причитая, начала меня отчитывать.
– Барыня, ну как так можно, ночью приехали, так мало поспали, – она не знала, за что хвататься. – Голубушка, идемте, я вас провожу. В малой гостиной ремонт не будут делать, пока там накрыла к завтраку.
– Хорошо, Глаша, идем, – доев плюшку и вытирая руки о полотенце, подсунутое мне Марфой, сказала я.
«Нужно теперь снова привыкать к тому, что мне ничего самой делать не придется, даже умываться нужно с помощью Глаши, – вздохнула я мысленно. – Что ж, хотела отдохнуть от хозяйства, домашних забот, теперь, Маша, отдыхай на полную катушку», – усмехнулась я.
Как, оказывается, мне трудно угодить: теперь меня будет тяготить пристальное внимание и забота прислуги.
После плотного завтрака, который я с большим удовольствием съела, мы с Глашей прошли ко мне в комнату и занялись примеркой платьев Екатерины Андреевны. Постель уже была убрана и на комоде в вазе стояли свежие цветы, собранные для меня заботливым Кузьмой.
– Барыня, какая же вы худенькая, – помогая надевать платья, сокрушалась Глаша, – только длину приберу, и расставлять не придется, совсем не изменились, – закалывая подол иголками, бормотала она.
Я смотрела на себя в зеркало и думала о том, что Александр, скорее всего, уже поднял всех на уши, разыскивая меня, и поежилась, представив его в ярости.