Мой ХХ век. Как это было - страница 23

Училище отец закончил 6 июня 1941 года (присвоили звание лейтенанта). Так что у него ещё оставалось целых две недели мирной жизни, которые он провёл частично в Томске, в ожидании назначения, частично в поезде по дороге в Ленинград, где и встретил войну. Жену свою он всё это время не видел. Отпусков в то время не полагалось.

Лейтенант Егоров Н. А. после выпуска из училища. Июнь 1941 года

Воевать отец начал на Карельском перешейке, под Выборгом, командиром пулемётного взвода 201-го мотострелкового полка 21-й танковой дивизии. (Мне, кстати, через 25 лет пришлось побывать именно в тех местах, поэтому я хорошо представляю, как это было.) В первом же бою они были наголову разбиты. Чудом он остался жив, с несколькими бойцами смог выйти в сторону Выборга к своим и избежать окружения. Отец мне подробно об этом рассказывал, но я не буду описывать с его слов боевые действия, потому что меня там самого не было и я как бы не вправе рассказывать о сражении, в котором сам не бывал. Отец мой в 70-х годах сам написал небольшую книжку об этом периоде войны. К тому же в интернете сохранился журнал боевых действий этой дивизии. Я хочу только коснуться моральной стороны этой войны и написать о событиях, которые произошли в моей семье в эти годы.

После разгрома под Выборгом и переформирования отец воевал на Северо-Западном фронте на разных командирских должностях, вплоть до начальника штаба полка. Практически он воевал в тех же местах, где родился и вырос: Старая Руса, Холм, река Ловать, рядом Бежецк и родная деревня. Было за что воевать. Ходил несколько раз в контратаки, дрался врукопашную. Был несколько раз легко ранен, один раз серьёзно контужен, но строя не покидал. Он мне много об этом рассказывал, но писать об этом просто страшно. В наше время просто в голове не укладывается, что человек может через такое пройти, остаться живым и психически нормальным. Отец мне признался, что в своей книге воспоминаний несколько наиболее кровавых эпизодов он не стал описывать, потому что писать об этом и даже читать просто физически невозможно. Воспоминания свои он дописал только до начала боёв за Сталинград. Я однажды спросил отца, почему он не пишет дальше о Сталинграде. Он сказал откровенно: «Ты знаешь, Вовка, я несколько раз начинал, но не смог. Как только вспоминаю подробности того времени, мне плохо становится и слёзы на глазах. Там, в Сталинграде мне, кажется, тогда легче было, чем сейчас, когда вспоминаю. Пусть уж лучше это со мной останется».