– однако Харпер настроена освоить это искусство куда более решительно, чем любой человек из всех, кого я знаю.
У меня за спиной раздается легкий беззаботный голос:
– Ах, Ваше Высочество, как это мило, что принцесса Харпер считает, будто бы она может преуспеть в своих начинаниях.
Улыбка исчезает с моего лица, но я не двигаюсь с места.
– Леди Лилит.
– Прости, что отрываю тебя от раздумий, – говорит она.
Я молчу. Я никогда не прощу ей ничего.
– Интересно, как она справится с жизнью на улицах своей этой Колумбии, если тебе не удастся одержать победу над армией Силь Шеллоу.
Я замираю. Она часто угрожает тем, что перенесет Харпер обратно в Вашингтон, округ Колумбия, где у меня не будет даже возможности поговорить с ней, где у самой Харпер не будет ни дома, ни средств на существование, ни людей, на которых она могла бы положиться, ни возможности вернуться в Эмберфолл.
Лилит не обращает внимания на мое молчание.
– Разве ты не должен готовиться к войне?
Да, вероятно, должен. Грей дал мне шестьдесят дней, чтобы я подумал и добровольно отдал власть над Эмберфоллом прежде, чем он поможет Лие Маре отобрать ее силой. Сейчас он находится в Силь Шеллоу и готовится возглавить армию против меня. Я не знаю, движет ли им желание обеспечить страну необходимыми ресурсами (Силь Шеллоу отчаянно нуждается в доступе к торговым путям) или желание занять трон, который, как он прежде говорил, ему вовсе не нужен.
В любом случае он собирается напасть на Эмберфолл. Он собирается напасть на меня.
– Я готов, – отвечаю я.
– Я что-то не вижу армии, не вижу никаких генералов, разрабатывающих стратегии в штабе, не вижу…
– Ты решила стать военным стратегом, Лилит?
– Я просто знаю, как должна выглядеть подготовка к войне.
Я хочу умолять ее уйти, но это только усилит ее желание остаться. Когда Грей был заточен здесь со мной, я находил утешение в том, что не страдаю в одиночестве.
Теперь я страдаю один, и это… невыносимо.
Внизу, во дворе, Харпер и Зо снова скрещивают клинки.
– Не гонитесь за ее клинком, миледи! – кричу я.
Они отскакивают друг от друга, и Харпер поворачивается, чтобы с удивлением посмотреть на меня. Ее каштановые кудри заплетены в растрепанную косу, лежащую на плече. На девушке кожаные наручи и позолоченный нагрудник, и они сидят на ней так, будто бы она с рождения была знакома с королевскими устоями и оружием. Харпер сейчас совсем не похожа на ту изнеможенную девчонку, которую Грей много месяцев назад притащил с улиц Вашингтона, предварительно изваляв в пыли.