«Матерый» – внезапно подумал Терентьев. Почему эта мысль пришла ему в голову в тот момент, он так и не понял. Поэтому не стал выбрасывать стакан в воду, а бережно вынес его на берег. Присмотрелся. Бесполезно. Все одно – Терентьев хорошо знал только один язык – русский матерный. И то иногда в нем путался. Особенно когда был нетрезв. А нетрезвым Терентьев был довольно часто. Любил выпить он, если называть вещи своими именами.
И вот теперь Терентьев шел к дому, бережно прижимая находку к груди.
«Пригодится в хозяйстве» – так решил наш герой, быстро одеваясь на берегу и путаясь в штанах. Ему не терпелось выпить из этого граненого стакана. Дома стояла початая бутылка портвешка 777, его то Терентьев и собирался прикончить за ужином. Под макароны по-флотски, которые он приготовил еще утром. Жены у Терентьева не было в данный момент, по причине всем известной. Ушла от него Агафья, не выдержав ежедневных попоек супруга.
Дома Терентьев первым делом помыл стакан под проточной водой, и даже потер его содой. Мало ли, кругом свирепствует ковид, а тут неизвестно, из какой воды он его вытащил. Вымыв стакан и тщательно протерев полотенцем, Терентьев поставил его на стол. Задумался, положил на стакан широкую ладонь и произнес:
– Эх! Вот сюда бы не портвешок налить, а водочку «Столичную».
И с этими словами Терентьев потянулся к бутылке портвейна. Внезапно на его глазах стакан стал быстро наполняться светлой жидкостью. Терентьев охнул, вдохнул воздух. Его обоняние безошибочно определило: в стакан налилась водка! Терентьев осторожно поднес стакан к носу. Точно, водка! Ёклмн! Так как же это? Откуда она взялась? Чтобы развеять все сомнения, Терентьев залпом опрокинул стакан в себя. Есть! Приятное тепло стремительно разливалось по всему телу. Голова привычно пошла кругом, но как-то по-другому. Очень сладко и вдохновенно, что ли. От эмоций, захвативших Терентьева в этот исторический момент.
«Надо еще попробовать» – решил наш герой и снова накрыл стакан рукой.
– Хочу коньяк, тридцатилетней выдержки! – провозгласил он.
Тут же стакан стал заполняться янтарной жидкостью, чей запах не оставлял сомнений в том, что это был именно коньяк. В выдержках Терентьев не разбирался, но когда попробовал коньяк, понял, что никогда в жизни не пил столь чудесного напитка.