Полюса чужой планеты украшали роскошные, ослепительно белые шапки вечных льдов. Дальше шла широкая полоса с умеренным климатом, а ближе к экватору – с жарким. Соответственно менялась и цветовая гамма поверхности планеты. В средней полосе она была мягкой и лиричной, а в районе экватора взрывалась яркой, контрастной по звучанию, гаммой цветов.
Капитан Ник Альфин, внимательно глядя вниз, негромко заметил:
– Любопытно то, что ось вращения планеты почти вертикальная.
Едва заметно улыбнулся.
– Планета чем-то напоминает мне стойкого оловянного солдатика из сказки Андерсена.
Планетолог развил мысль капитана:
– Физические условия на этой планете, действительно, уникальны. Там, наверняка, отсутствует, привычная для нас, смена времён года.
Пошутил:
– По этой причине метеорологические службы на ней, совсем не нужны. Ведь там, похоже, вечно царствуют несменяемые времена года и, как следствие, абсолютно предсказуемая погода.
Астрофизик иронично дополнил слова Гаммова:
– На макушках планеты – вечная зима, в средних широтах – вечная весна, а в районе экватора – вечное лето. Чудо, а не планета!
Мечтательно прищурил глаза.
– Лично я очень хочу попасть на побережье океана, да ещё с золотым песочком. Скажем, где-нибудь в районе экватора. Признаться, очень соскучился по нормальной обстановке, пусть даже и инопланетной!
А в это время кибернетик уже получил первые данные о физических условиях, господствующих на экзопланете. Они его приятно удивили.
Сигмин вопросительно посмотрел на довольное лицо кибернетика.
– Чем порадуешь, Роб?
Кибернетик улыбнулся.
– Чем порадую, спрашиваешь? Сообщаю: там кислорода больше, а углекислого газа меньше, чем в атмосфере Земли. А ещё там тепло, как у подножья египетских пирамид.
Второй пилот удовлетворённо потёр свои руки.
– Это так неожиданно и так прекрасно! Хочу туда!
Бортовой врач его предостерёг:
– Не спеши радоваться, Эд. Мы ничего не знаем о местной фауне. Особенно, о её микроскопических представителях. Там могут водиться такие монстры, которые нам не могут присниться даже в кошмарных снах.
Астрофизик полюбопытствовал:
– Роб, а что ты скажешь насчёт разумной жизни на этой планете?
Голос Ипсилонова приобрёл минорный оттенок:
– Сложно сказать. Во всяком случае, там нет высокоразвитой разумной цивилизации. Это я могу утверждать точно.