Кажется, сейчас это мой единственный выход. Я сняла ее и крепко сжала в кулаке. Мне было стыдно смотреть на себя в зеркало. Опускаясь на дно, я стала себе противна. Идти в ломбард оказалось еще сложнее. Сделав несколько кругов вокруг здания, мы с Сережей все же вошли. Мне казалось, что девушка, оценивающая мою цепочку, смотрела на меня осуждающе, и я стыдливо прятала глаза.
«Это временно» – повторяла я про себя одну и ту же фразу. Вернется Илья, Сережа пойдет в сад, а я на работу. Буду уговаривать мужа оставить вахты и устроиться где-то в нашем городе, так мы всегда будем вместе. У нас все наладится.
Я отложила полученные в ломбарде деньги, взяла оттуда небольшую сумму, так будет легче выкупить золото обратно. Сегодня у Сережи праздник. Я купила ему киндер-сюрприз, он восторженно распечатал его на скамейке рядом с магазином и радовался маленькой игрушке. Это было для меня счастье. Счастье доставить сыну счастье. Про себя я вообще не думала.
Я разогревала Сереже обед, а он весело болтал ногами, сидя на стуле. В этот момент раздался звонок в дверь. Мне стало тревожно. Друзья Андрея давно уже не приходили. Неужели все начинается заново?
За дверью стояла Настя, подруга Андрея. Я вспомнила, как они поругались, перед тем, как он попал в больницу. Лицо у нее было напряженным, жестким.
– Андрей дома? – спросила Настя, смело заходя в квартиру.
Я даже ответить ничего не успела, потому что он вышел в прихожую сам.
– Что надо? – Андрей старался выпрямиться, с вызовом глядя на бывшую девушку.
– Поговорить.
– Поговорить? А что же ты в больницу ко мне ни разу не пришла? Там бы и поговорили.
– Я была обижена, ты знаешь, – Настя покосилась на меня. Я невольно стала свидетелем их разговора и быстро ушла на кухню в надежде, что эта пара не устроит скандал, – я беременна.
Настя сказала так громко, что я без труда услышала ее слова даже сквозь закрытую дверь. Возникла тишина. Похоже Андрей был ошарашен. Что скрывать, я тоже.
– И что? – ответил Андрей, – поздравляю.
– Рано. Вот родится, тогда можно будет.
– Ты собралась его рожать? А меня не хочешь спросить? – его голос был холодным, безразличным.
Мне стало не по себе, и я представила, каково маленькому малышу, который еще только зародился, быть нежеланным, случайным. Я знала, что такие эмоции закладываются уже на той ранней стадии, когда на узи ребенок представлен маленькой, едва заметной точкой.