Командиры одобрительно закивали. Хайрулло с удовольствием думал о том, как Гапур доложит Кадыру, что говорили о нем. На сердце стало несколько легче.
С другими главарями Хайруллохан говорил мягко, вежливо, даже ласково, всячески выказывая особое к ним расположение.
– Вы, уважаемый господин Сайд Падшах, пойдете на Дарбар со стороны западных ворот. Пусть ударит разом вся топхана[6]. Я верю, сила Аллаха повергнет в прах стены, укрывшие неверных.
Сайд Падшах выступил вперед, прижал руку к животу и слегка поклонился. Вытянутое лошадиное лицо цвета мореного дуба не выражало никаких чувств, кроме сытости. Он выпячивал толстые, чувственные губы и только кивал в такт словам саркарды. При этом его нос, висевший над черными усами, большой, как средних размеров баклажан, зыбко подрагивал.
– Вы, благородный Мухаммад Панах, с вашими храбрыми муджахидами пойдете на крепость со стороны восточных ворот…
Круглолицый Панах, заросший бородой от ушей до глаз, величественно кивнул. Он считал, что джагра[7] не будет суровой. Осада уже истомила правительственных солдат, где им устоять против его бедовых муджахидов, рвущихся к поживе.
– Я вас понял, Хайруллохан.
– Бейте их, благородный Мухаммад Панах! Никакой им пощады! Аллах да пошлет вам удачу!
Он был подчеркнуто вежлив со своими головорезами, этот атаман, который всего час назад заживо сжег человека. Сжег, не дрогнув ни одним мускулом, не испытав иных чувств, кроме сладостного расслабления вялых мышц внизу живота.
Он играл в эту не привычную для него вежливость, чтобы чертов пакистанец ощутил всю глубину невежливости, обращенной саркардой к нему, гордому полковнику.
Окончилось совещание. Дукандор Зариф пригласил душманскую знать в сад, к арыку, где уже было приготовлено угощение.
Тут саркарду ожидал неприятный сюрприз. Пакистанец, выслушав приглашение, не изобразил на лице подобающей радости.
– Уважаемый господин Хайруллохан, – сказал он сухо и официально, – я вынужден уехать. Желаю вам успехов во имя Аллаха!
Полковник Исмаил держался подчеркнуто строго. Он не забыл язвительности, с которой саркарда разговаривал с ним, когда определялись боевые задачи. Теперь он мстил своим ответом. Все ясно видели, что представитель зарубежного руководства относится к Хайруллохану холодно. Значит, не ценит его. Это неизбежно приведет к тому, что саркарду перестанут ценить и те, другие, от кого зависит его судьба.