– Арветта носит маску? – перебила размышления воинственная тетка, видимо, обращаясь к матери грешницы, поправшей принцип натуральности во внешности.
– Мириам, ничего плохого в косметической магии нет, – встала на защиту старшей дочери тетушка Летти.
– Не хочу показаться навязчивой, но я вас по-прежнему прекрасно слышу, – заметила я.
По другую сторону зеркала воцарилось молчание, а тишина отдавала возмущением, словно следящее заклятие было моей, а не теткиной идеей. От магической вспышки светляк под стеклянным колпаком на стене распался на крошечные светящиеся точки и резко слипся обратно. Чары сгорели, а вместе с ним и темная магия: застывшие в воздухе вещи сорвались на пол. По макушке едва не тюкнули деревянные плечики с металлическим крюком.
– Проклятие! – пробормотала я, вжимая голову в плечи, и проворчала: – Дом, милый дом…
Наконец с вещами было покончено. Опустевший дорожный сундук, стуча дощечками, послушно сложился до размера небольшого ящичка и спрятал сам себя под комод. Кое-какие книги, шурша страницами, аккуратно легли на прикроватный столик возле лампы. Нераспакованный багаж с трудом уместился в гардеробную, остался только узенький проход к зеркалу, которым я планировала пользоваться по прямому назначению. В смысле, не красоваться в однотонных платьях, а со вкусом бесить тетку Мириам, ведь она лично превратила предмет мебели в следящий артефакт. Двусторонний! Ни один вменяемый темный чародей не проигнорировал бы столь щедрое приглашение.
Времени до возвращения деда оставалось много, и я устроила себе экскурсию по замку. Истван был монументальным, людным и пропитанным светлыми заклятиями. Помимо самого семейства он являлся домом для прислуги, учеников в магии и таких дальних родственников, что – уверена – даже дед Парнас вспоминал их имена, лишь полистав родовую книгу. Именно ради «летописи Истванов» я заглянула в библиотеку.
Дух-хранитель, по сути нечисть, обязанная защищать семейное литературное наследие, прилетел не сразу, для начала присмотрелся. Я успела добраться до мощной одноногой подставки с родовым гримуаром, стоящей между письменным столом и магическим глобусом, по которому в детстве меня заставляли зубрить названия континентов и магических тварей, их населяющих. Резкий порыв ветра раздул юбку и взлохматил волосы.