– Нельзя её. Моя она! Нахмурилось чудище.
– Почему твоя?
– Я первый на неё глаз выкатил! – пищит краб.– Нельзя, чтоб ему заместо меня досталось…
Поднялось тогда чудище в рост (рост немалый – глубины не хватает!) да как гаркнет:
– Моряк не тонет, моряк возвращается. Женить на человеке!
На том и порешили. Проводили нас каракатицы, всплакнули, напутствуя: «Сколько проживёте – всё ваше…». Зажили мы с русалкой душа в душу. Вместе над чудищем посмеиваемся, вместе о родине дальней плачем – чем не собеседники.
– Откуда ты, милая? – наперво спросил я её.
– Из Картахены, господин,– ответила дева.
– Соседушка, значит!
Стал я расспрашивать дальше. Как зовут, как в море оказалась. Выяснил: зовут Катрин (странное скандинавское имя). В море утопла по любви – дело обычное. Был жених, рыбачок из Сан-Педро. Был, да сплыл. Не вернулся парень с путины. А как узнала о том дева, написала отцу с матерью прощальную записочку и искать жениха подалась. Да только велико оказалось море. Не встретила Катрин своего суженого. Проще иголку в стоге сена сыскать, чем любимого середь морских глубин обнаружить. Осталась дева в водной глуши одинокой и неприкаянной, одно слово – русалка.
Приютила бедную девушку добрая каракатица, окружила заботой. Стала русалочка понемногу оттаивать да веселеть. А тут, как на грех, объявился этот краб-стригун. И давай свататься. Только кто ж за такого уродца замуж пойдёт? А он, меднолобый, твердит без устали: «Всё равно моей будешь!». Каракатица ему: ступай, стригун, подобру-поздорову, не пойдёт любава за тебя, окаянного. И я того не допущу, не гляди, что старая! Краб клешнями лязгает (пугает, значит), пятится, но прочь не уходит. Отсидится за кораллом и опять за своё.
– Ах, Огюст, Огюст! Не окажись ты в затоплении, извёл бы меня вконец поганый краб! – нашёптывала дева, глядя мне в глаза.– Открою тебе тайну: моего суженого тоже Огюстом звали. Уж не ты ли он?..
Время под водой – вещь неопределённая. Ни дня, ни ночи. За тинными шепотками и любовными переглядами можно и вовсе забыть о времени. Помню, отец любил повторять русскую поговорку:
«Счастливые часов не наблюдают!». Только счастье наше недолгим оказалось.
Случилось мне как-то беседовать с чудищем о вреде морского разбоя. Я ему говорю:
– Не дело творишь, хозяин. Человек про тебя песни складывает, силушку твою славит, а ты его топишь – нехорошо!