В здании еще были слышны чьи-то шаги, хлопали двери. Со звоном разбилось и полетело на улицу стекло. Канонада раздавалась уже совсем близко. За сегодняшний день дважды налетала вражеская авиация. Люди выбегали из домов и смотрели, как несколько советских истребителей пытались остановить армаду немецких бомбардировщиков.
Бомбы падали на окраине города и в порту. На дороге горела машина, где-то ржала раненая лошадь. По улицам разбросаны вещи, поломанные повозки и тележки. Кто мог, уходил из города вместе с предприятиями, остальные пробирались к родным и близким южнее по побережью.
Но у многих такой возможности не было, они с тоской, злобой и страхом смотрели на эвакуирующихся. Никто не знал, что их ждет, когда отступят части Красной армии. Никто не знал, удастся ли удержать город.
Эдуард Васильевич знал, что по городу ползут самые страшные слухи. Немцы войдут и начнут расстреливать коммунистов и тех, кто поддерживал советскую власть.
Но не это сейчас волновало профессора Горобецкого. До сих пор не вернулся в бухту катер «Катран». Связь с судном прервалась пять часов назад. На борту кроме экипажа находились сотрудники лаборатории, проводившие испытания секретной торпеды, которую разрабатывал НИЦ гидромеханики, и в частности «Лаборатория-28». Самым главным было то, что лаборатория не могла вывезти экспериментальный образец, который находился на испытаниях в море.
– Лида! – снова крикнул профессор, не отрывая взгляда от бумаг, которые посматривал, сминал и бросал в огонь. – Лида!
– Да, Эдуард Васильевич! – раскрасневшаяся от волнения, растрепанная молодая женщина вбежала в кабинет.
– Лида, где «Катран»? Что известно? Где, в конце концов, Белохвостов?
– Я здесь, – мягко отстранив секретаршу, в кабинет вошел грузный лысеющий мужчина. – Нет связи. У нас батарея села, а связисты уже уехали. Я попытался с моряками связаться, с комендантом порта, но там такое творится… Я же не могу открытым текстом запрашивать, не видел ли кто наш катер с секретным образцом на борту. Помогите, дело государственное…
– Николай Кондратьевич! – Профессор замер на месте и с недоумением посмотрел на сотрудника. – Вы соображаете, что вы говорите? У нас секретный образец черт знает где, а мы не можем ждать и должны уехать. Вы руководитель испытаний, вы должны все обо всем знать. Вы должны были еще пять часов назад поднять весь гарнизон, НКВД, моряков, черта лысого, но найти «Катран». Найти и эвакуировать изделие. Это наш последний образец, самый совершенный! Ничего не хочу слышать! Срочно найти «Катран»! Вы понимаете, что мы с вами под расстрел пойдем из-за потери образца?