– НЕ ПЕРЕБИВАЙ МЕ…
– Так скажите хоть че-то толковое. Куда вы несётесь, как курица с отрубленной головой?
Под пятой точкой по-прежнему что-то мешается, и судорожным движением я вытаскиваю из-под себя зелёный треугольник медиатора.
– Если твой отец не появится или не начнёт отвечать на звонки, – жёстко говорит Леонидас, – я передаю тебя в органы опеки.
У меня внутри всё напрягается. Диана прикасается кончиками пальцев к плечу Леонидаса, но он рычит:
– Не лезь!
– Может, узнаете моё мнение? – спрашиваю я.
– С таким подходом к учёбе и поведению тебе следует учиться в более подходящем месте.
– Вам следует найти более подходящую по возрасту содержанку.
Леонидас напрягается. Диана с возмущением поворачивается ко мне.
– Чел!
– Да на фиг этот цирк! – я машу руками. – Сколько у вас разница? Двадцать лет? Тридцать? Ты будешь менять ему подгузники, когда лет через пять у него начнётся старческое недержание?
– Милый друг!.. – голос Леонидаса дрожит.
– Че, «милый друг»? ЧЕ? Вы, блин, знаете, как она живёт? Вы знаете, че с ней вообще творится? Или дали денег и забыли, пока у вас не зачешется в одном месте? Давайте, давайте, везите меня в опеку, им будет интересно узнать, что учитель гимназии – сратый ПЕДОФИЛ!
– Бесишь.
Диана так произносит это, что мои челюсти захлопываются сами собой. Я складываю руки на груди и отворачиваюсь.
Леонидас резко, с визгом покрышек сворачивает к тротуару и останавливается. Он выскакивает из машины и силой, больно схватив за руку, выдёргивает меня наружу.
– Эй!
По инерции я пробегаю пару шагов и едва не поскальзываюсь на инистом асфальте.
– Свободен, – глухо, едва сдерживая себя, выпаливает Леонидас.
Диана наполовину вылезает с водительской стороны и испуганно смотрит на нас. Её чёрную чёлку треплет ветер – то закрывает, то открывает лицо. Насколько Диана беспомощна, слабовольна, послушна сейчас, и насколько легко она избивала отца Николая.
Это бесит.
– Прекрасно. Спасибки за поездку. Ах да, – я делаю шаг к Леонидасу и только сейчас замечаю, что он в темно-синих сланцах, – передавайте привет вашей жене и доче…
Меня дёргает в сторону, щека немеет от боли.
– Не смей!
– Жень! – вскрикивает Диана.
Леонидас с шумом выдыхает носом воздух и трёт отбитую руку.
Мне сейчас дали пощёчину? После секундного шока из меня вылетает смешинка, за ней – другая.