Я ему намыливаю, а он как-то необычно ёрзает. Видно по нему, рассказать что-то хочет. Я и намекнула, мол, говорите, что у вас стряслось? И его прорвало… Рассказал, что у жены любовник завелся. Я уже хотела дежурно ответить, типа, очень жаль, бывает, главное до смертоубийства не доводить. Лучше, мол, с рогами, да на свободе… Всякие такие банальности. Но он меня опередил, рассказывая. Любит свою жену очень сильно, развода не допустит, готов даже любовника терпеть, лишь бы его Клава… Клава, представляешь?
Наташа кивнула, показывая, что оценила дурацкое имя, но не сказала ни слова.
– В общем, выговорился мужичок и ушел, побритый. Я всё же успела ему напутственную речь толкнуть, мол, любовь – это хорошо, это главное, это вечное. А любовники – так, преходящее. Сегодня один, завтра другой… И про поиски новых ощущений.
Наташа заржала, как лошадь. Виски – а она уже допила один бокал и плеснула себе ещё – ударил-таки миниатюрной брюнетке в её маленькую чернявую голову.
– И приходит он ровно через месяц. Холёный, ухоженный, довольный. На позитиве, в общем. И с цветами, представляешь? Это вам, говорит. Я ему такая: Мне?! За что? А он: так это же вы мне посоветовали, я так и поступил. Я-то помню, что ничего ему не советовала, только всякую чушь наговорила про любовь и прощение, чуть ли не «стерпится-слюбится». Но отвечаю, чтобы не расстраивать: это хорошо, я рада, что у вас всё наладилось, что жена бросила любовника и вернулась в семью, к вам, значит. А он такой: нет, не бросила! Но это не важно! Я сделал всё, как вы сказали, и всё получилось! Ну тут я не выдержала, интересно мне самой стало, как он мои слова понял и что сделал. Садитесь, говорю, рассказывайте! И достаю тазик, бритву, готовлюсь, так сказать, исполнить ритуал. Он садится, но штаны не снимает! Вот так номер… Говорит: не надо брить. Мне больше это не нужно! Ого, – думаю, – а вот это уже действительно интересно! Сколько лет мужик яйца брил, а теперь раз… Круто же у него жизнь изменилась. Мужик устроился на стуле и рассказал всё, как на духу.
– Жена моя, – говорит, – тоже меня любит сильно…
– Ага, – я ему, чтобы разговор поддержать, – а любовника совсем не сильно, так, слегка.
Мужик даже сарказма не уловил, так у него всё серьезно.
– Да, – говорит, – любит меня и никогда мне не изменяла. А любовник – это другое, это вспышка страсти, голос природы, пожар в крови… Может быть, – мужчина понизил голос, – нашёптывание дьявола, кто знает? Она мне сама про него рассказала, я-то верил ей всегда. Моя Клава, она такая… Честная, ни разу меня не обманула, даже в мелочах. И вот, говорит, стал этот любовник её преследовать. Но не в реале, где можно было бы его ментам сдать или ребятам из службы безопасности, – мужчина поджал губы. – У меня серьезная компания, бывшие эфэсбэшники работают, они бы ему яйца быстро открутили. Понимаете, он её преследовал в её же собственных мыслях, и даже во снах. Соблазнял… Сначала как бы заигрывал, а потом и руки распустил. Клава рассказывала, как он её брал (во сне) и спереди, и сзади… И заполнял её прямо всю. Так, знаете, как вставит, будто он весь у неё внутри, и она, Клава, от этого становится как бы его оболочкой, будто личность свою теряет.