Война и потусторонний мир - страница 4

Петр подскочил с земли – и замер, не веря тому, что увидел: склон был мертв. Усеян сине-белыми мундирами, словно срезанными васильками. Никого не пожалел французский огонь.

Да полно, французский ли? Что там за странные тени? В дырах тумана и правда кто-то виднелся – дьявольские рога, горящие глаза, дымящиеся ноздри – что же это творится?! Вот пороховая завеса ненадолго поднялась – и Петр, застыв, увидел, как черные всадники опускают на мертвецов свои тяжелые светящиеся сабли.

Миг – и все исчезло, словно морок. Стало оглушающе тихо. Канонада смолкла, туман рассеялся, а с другой стороны теперь спускалась французская конница.

Проглотив удушающий комок в горле, Петр подхватил с земли прорванное знамя и побежал на врага.

– Впере-е-ед!..

Сзади громыхали копыта второго гусарского эскадрона.

Сопроводить Сашку ему не дали. Доктор сказал – с такой раной у нее не больше недели, и лучше, если умрет ближе к дому. Петр пришел с просьбой к Кутузову, но тот только вздохнул.

– Отпустить тебя, друг мой, я никак не могу. Сам видишь, француз под Москвой, какие тут отпуска? Скажи, что нужно, дам твоему брату личную карету, отряд для охраны, доставят домой в сохранности, но тебя, уж прости покорно, не пущу. Задание у меня тебе особое. – Он помялся. – Письмо с просьбой о помощи.

– Письмо? – удивился Петр. – Кому?

Кутузов покряхтел. Похмурился, будто не знал, как подступиться к подобному разговору, а потом спросил:

– Скажи-ка, друг мой, что там у тебя за история, что ты умудрился получить орден Содружества от Лесной Царицы?..

Мертвые, что виднелись среди деревьев вдоль дороги, не нападали. Пока.

Если быть совершенно откровенным, мертвыми их называть было такой же неточностью, как и считать чавкающий слой густого августовского киселя под колесами дорогой, однако иного – необидного – титула Петр, к своему стыду, не знал, а за время дружбы с Егорушкой не удосужился спросить. Нечисть? Нелюди? Бесы? А ну как обидятся? Нет уж, лучше дипломатично молчать, а потом украдкой поинтересоваться у Егорушки. А там, уже вооруженному знанием, снова молчать, ибо секрет успешной дипломатии в том, чтобы скрывать не только свое незнание, но и лишнее знание – это Петр уяснил как дежурный генерал и адъютант самого Кутузова. И как человек, однажды неудачно помолвленный.