Оглушённый Жан и сама кроткость Джерри сейчас напоминали бессмертную сцену из Гашека, когда Швейка с гарнизонной гауптвахты возвращают в родную часть, и тот внезапно предстаёт перед своим поручиком, который с ним мысленно давно уже распрощался, многократно перекрестившись.
«Швейк и поручик Лукаш смотрели друг на друга. В глазах поручика сверкали ярость, угроза и отчаяние. Швейк же глядел на поручика нежно и восторженно, как на потерянную и вновь найденную возлюбленную».
«Швейком», как уже понял проницательный читатель, был Хэкмен, а «поручиком Лукашом» – несчастный СЕО.
– Хорошо, Джерри, спасибо за доверие и понимание, – вымолвил наконец, последний. – Но, насколько я понимаю ситуацию, у доктора zyablikova нет решения…
Как это – «нет решения?» Чтоб у меня, да не было решения? Решение внезапно мелькнуло, как ночная молния, озарившая сгустившуюся тьму.
Все же доверие пациента – великое дело!
Я сказал, что надо сперва обсудить, и мы с Жаном снова пошли к нему.
Идея моя была элементарно проста – наложить аппарат Илизарова. Собственно, как такового штатного набора аппарата Илизарова в госпитале не было, были какие-то детали – пять полуколец неодинакового диаметра неизвестно, чьего производства, спицезажимы в виде болтов с дыркой, разнокалиберные стержни, какие-то «выводушки» и спицы различной толщины и жесткости. При большом желании из этого хлама можно было собрать какое-то подобие "Ilizarov's". Один раз я это сделал! И довольно успешно – в декабре 2014 года, тоже гражданину США с открытым переломом обеих костей предплечья. Падение с мотобайков стало тут настоящей травматической эпидемией… это был, пожалуй, первый случай наложения аппарата Илизарова в Камбодже, если не во всей Юго-Восточной Азии. Во всяком случае, никаких свидетельств, что кто-то раньше делал это здесь, у меня не имеется.
Таким образом, работал «закон парных случаев» – второе наложение аппарата Илизарова предстояло второму гражданину Соединённых Штатов Америки в условиях Королевства Камбоджа.
– А наркоз? – сурово спросил Жан. – Второго наркоза не будет.
– Какой наркоз, обойдётся! Под «крикаином» (от слова «крик»)! Ну – под местной анестезией, с внутривенной седацией, чтоб совсем уж на Великобелозерскую ЦРБ похоже не было (в Великобелозерской ЦРБ в 1999 году уволился единственный анестезиолог, поэтому я оперировал там строго под «местной», усиливаемой наркотиками и нейролептиками).