– Согрейся.
– Что это? – почему-то спросила, хотя сама знала, что это.
В голове не единой здравой мысли. На ней надет его халат, а под халатом ничего нет. Она взяла стакан и принюхалась.
– Знаете, я бы лучше попила кофе, – заметила она.
Через пять минут перед ней на столике уже стояла чашка с горячим кофе. Она сделала глоток и осмотрелась. В гостиной вся мебель была серого оттенка. Эту серость разбавлял лишь белый коврик, мягкость которого сейчас девушка ощущает голыми ступнями. Круглый стеклянный журнальный столик. При большом количестве точечных светильников, горела лишь одна люстра Чисто мужская энергетика. Ни единой женской вещицы даже в кухне. Эдуард стоит у окна и курит. Кира смотрит на него и вдыхает аромат крепкого горького кофе. В одной руке мужчина держит сигарету, а в другой, пепельницу. На нем серая рубашка, небрежно заправленная в брюки. Две верхние пуговицы расстегнуты. Взъерошенные темные волосы. Прямая спина. Уверенный и опасный.
– Думаешь, я настолько великодушен, чтобы помогать каждому, кто попросит? Я именно такой, каким ты меня недавно называла. Помнишь? Безжалостный и неспособный на хорошие поступки.
– На тот момент я думала только о том, где взять деньги. Я бы не пришла…
– Ну да, конечно, как ты и сказала: стоило больших усилий, чтобы прийти. Допустим, это я оплатил операцию и лечение твоей сестры. Что тогда?
Она выдыхает, а затем понимает, что никогда не сможет вернуть ему долг. Что придется работать на двух или трех работах, но даже так, вряд ли накопит нужную сумму. Она хотела сказать ему, что обязательно отдаст деньги, но, как и когда это будет, не знает. Молчала, смотря на мужчину, потупленным взглядом.
– Как ты собираешься возвращать мне мои деньги? Попросишь у бывшего? Его нет в городе, и еще долгое время не будет. Работу с такой зарплатой, что выплачивает моя компания, ты не найдешь, – он потушил сигарету о край пепельницы. Поставил пепельницу на столик, сел обратно в кресло и взял в руку бутылку. Неоднозначно посмотрел на Киру и продолжил: – Продавать уже нечего, разве что…
– Это уже слишком, – до Киры вдруг доходит смысл сказанного, когда тот взглядом проходится по ней сверху вниз.
Эдуард поднимается и медленно подходит к Кире. Нависает над ней, схватившись руками за спинку кресла. Его голос переходит на шепот: