Потом он заговорил о Свете. Наверное, он пришёл, чтобы сказать мне всё это, хотел унизить меня и разуверить в моих надеждах.
«Эта девушка не разделит твоего чувства. Зря ты о ней столько думаешь», – сказал он.
Я не смотрел на мертвеца. Мне было противно разглядывать его гниющую плоть при свете дня.
«Ты её мысли тоже читаешь?», – я почувствовал глубокое разочарование.
«Нет, мне не нужно читать её мысли, чтобы это понять. Она почти взрослая, а ты выглядишь как ребёнок, ростом не высок, худощав, к тому же ты не из тех, кого считают красивыми», – он мог мне соврать, мог ответить, что заглянул в её голову, но он сказал мне правду.
«Внешность – не главное», – я спорил, будто передо мной стоял обычный собеседник, а не разлагающееся распухшее тело в грязной одежде. Насколько же я привык к этой твари.
«Девушкам в её возрасте важно, как выглядит её парень. Да и ты сам купился на её красоту. Какую её черту ты любишь? Что ты о ней знаешь?», – мёртвый Дима мучил меня вопросами.
«Люди просто притягиваются друг к другу, как бродячие собаки, как муравьи, как черви. А любовь – это шелуха, обёртка для красоты», – в его словах звучала ирония.
Но я не повёлся на эту дешёвую философию в духе «Отцов и детей» и сказал ему: «Люди не придумывали себе любовь. Люди называют любовью то, что чувствуют. Все наши чувства реальны, и они никуда не исчезнут если их отрицать».
Мёртвый Дима не стал спорить, он сказал: «Ты прав, ты прав! Заметно, что ты много читаешь… Для вас, людей, очень много значат ваши чувства. Только мечты о прекрасной любви – совсем не похожи на то, что бывает в реальности. Эта девушка отвергнет тебя, потому что ты не похож на прекрасного принца. Но ты не расстраивайся, ведь такие принцы бывают только в сказках. Жизнь и её однажды разочарует. Будущее – это не то, что ты ожидаешь. Посмотри на своих родителей, у них давно нет никаких счастливых надежд, они просто живут, будто по привычке. Неужели ты хочешь того же?».
Я послал его на три буквы. Есть поверье, что это помогает против нечистой силы. На мёртвого Диму это не подействовало, он всё также стоял, опустив голову и свесив руки. Я заметил, что на его пальцах больше нет ногтей.
Я встал со скамейки и пошёл домой, а он остался стоять, будто не заметил моего отсутствия.
10 июля 2004 года