Ещё никогда я так не радовался звону будильника. Меня и днём преследуют навязчивые мысли. Я думаю о кладбище и представляю, как покойники гниют в земле. От этих мыслей я вздрагиваю. Хочу попросить родителей, чтобы мне купили успокоительное, а то нервы ни к чёрту.
18 июня 2004 года
Теперь я ещё больше опасаюсь, что мой дневник найдут. Я схожу с ума. Мне бы не стоило писать о том, что произошло, но этот дневник – единственный, с кем я могу поделиться своей страшной тайной. У меня был приступ лунатизма. И ладно бы я не сделал ничего плохого, но я сделал…
Вчера я проснулся глубокой ночью. В голове была только одна мысль: «Где лопата?». Я встал и оделся. Это не было моим решением, я всё делал автоматически, будто мной кто-то управлял. Стараясь не шуметь, я пошёл на балкон и отыскал садовую лопату. Я был спокоен и расчётлив, решал, как мне добираться: пешком или на велосипеде. И я подумал, что если возьму велосипед, тогда точно всех разбужу, а ещё потрачу много времени, чтобы приладить к раме лопату. У меня не было никаких сомнений, ничего лишнего в голове, я думал только о цели, мне было неважно, откуда взялся этот ужасный замысел. И тогда он не казался мне ужасным.
Я шёл на кладбище. Не знаю, каким путём добирался, помню только как увидел лес и понял, что я уже близко. Помню обрывками, как шёл между оградами, искал ту могилу, где был похоронен мальчик.
Когда я разглядел в темноте знакомый портрет, то почувствовал удовлетворение, радовался, что нашёл его наконец. Это были не мои чувства и не мои мысли. В здравом уме я бы никогда не пошёл на кладбище ночью.
Руки сами швырнули в сторону цветы, потом я лопатой сломал песочный холмик и начал копать. Я копал и копал без передышки. Вот я уже по колено в земле, по пояс, пот стекает с лица, а я всё копаю и копаю, выбрасываю землю из ямы. Мне хотелось сделать это поскорее. Я опомнился только когда острие лопаты ударилось в крышку гроба. Этот глухой звук будто разбудил меня и вернул рассудок.
Я осознал, где нахожусь и что делаю, и меня пронзил ужас. Я бросил лопату, попытался выбраться из ямы, но рыхлая стена осыпалась, и я упал спиной на гроб, присыпанный тонким слоем земли. Я вскочил, выбрался и побежал. Я был напуган, но так и не проснулся до конца. Мне казалось, что всё это бесконечный кошмар. Мелькали фонари, тёмные окна, где-то далеко выли собаки. На улице не было ни души. И хорошо, что мне никто не встретился, ведь я был грязный и безумный.