Вывело меня
из этого странного состояния землетрясение. Или что-то в этом
роде.
Первые секунд
пять я все же не осмеливался даже двигаться. Мало ли что там могло
такого произойти. Открыл глаза и увидел перед собой весьма…
интересную картинку. Я бы даже сказал, неожиданную.
Четырехрукая белая горилла сейчас избивала паучка. Двумя руками
схватила за ноги, а еще двумя чуть ли не боксировала, мастерски
уходя от острых лап монстра. Удар по корпусу. Апперкот. Двойка в
печень. Уход от удара паука. Еще один апперкот. По ходу дела ножки
паука оторвались, и обезьян схватился за вторую пару.
— Давай, горил-братан, по печени бей! По печени! — сразу выбрал
я себе фаворита. Не то, чтобы это меня могло спасти. Но хоть
паучиха обломится, а там глядишь и Гил подбежит. — Вот так! Хук и
Кросс используй! Джебами закидай! Двоечку и троечку поочередно!
Вспомни ради чего ты сражаешься! Твой сын хочет, чтобы его отец
хоть раз победил! Твоя дочь в больнице и нуждается в операции, и ее
жизнь зависит от призовых денег за турнир! Этот засранец напал на
твоего друга из-за спины, и отправил его в реанимацию, ты должен
отомстить!
Я понимал, что уже брежу. Но в голове у меня было пусто. Мне
было плевать. Я просто проводил последние минуты, а то и секунды
своей жизни так, как хотел бы провести. С насмешкой и ухмылкой. Не
визжа о том, что хочу выжить. Не сожалея ни о чем. Просто, будучи
собой, показывать свой настоящий характер.
Еще несколько минут гордый белый обезьян избивал паука. Если
судить по этому факту, нельзя с уверенностью сказать, что один из
них был Боссом, а второй нет. Они были примерно равны, просто
горилла смогла подобраться к пауку на ближние дистанции, и
схватить. Будь все иначе сражение наверняка проходило бы совсем по
другому сценарию, и победитель не был бы определен.
Возможно даже, что именно я послужил этому причиной.
Маловероятно, конечно, но подобные мысли меня немного ободряют. Да
и шанс, что паучиха так замечталась о том, что будет со мной
делать, что совсем перестал следить за происходящим вокруг все еще
есть.
Пусть и остатками сознания, я все еще продолжал отмечать
подобные вещи и анализировать ситуацию даже в такой ситуации. Быть
мной – это диагноз.
— Хороший мальчик. Подойди к дяде, и я дам тебе конфетку. —
хмыкнул я, когда поверженный паук лежал на земле, без четырех своих
конечностей, почти весь избитый в кашу. На обезьяне также было
несколько царапин, но совсем не опасных. — Или ты, все же, хороший
парень и отпустишь меня?