Я никогда не бывала в таких пещерах. Здесь действительно веяло стариной, чувствовалась история этого места, словно оно было пропитано ею насквозь. Мы не торопились. Нужно было следить за каждым шагом. Лучи наших фонарей выхватывали части пещеры, с потолка которой капала вода. Пахло сыростью, воздух стал затхлым, плотным. От холода даже свитер не спасал. А мы шли все дальше, рассматривая чудо, созданное природой.
Когда спускались ниже, посыпались камни, и я вздрогнула.
Взгляд упал на сталактиты в виде бахромы, которые свисали перед самым носом. Дальше на полу оказался лед, пришлось идти осторожно.
Некоторые гроты были и вовсе залиты водой, но Алексей вел нас другой дорогой. Теперь говорил он меньше, в основном отмалчивался. Мы же то и дело вскрикивали.
Юмор Оксанки стал каким-то черным. Поначалу она еще пыталась что-то снимать на камеру, комментируя увиденное. Но потом замолчала, уставившись на глянцевую стену, где были нацарапаны непонятные знаки. Весь запал ее веселья резко испарился. Она даже выключила телефон.
– Пещера шамана! Он до сих пор здесь. Ждет таких, как мы… на жертву…
– Да ну тебя! Сколько еще идти до последнего грота? – повернулась я к нашему экскурсоводу… но вдруг обнаружила, что его нет рядом. – Вы где?.. Алексей…
Мои слова отразились от стен глухим эхом, и оно разнесло их между темными сводами: «Эй-эй-эй…»
Стало не по себе.
– Кажется, он остался в предыдущем проходе. Побудь здесь, пойду гляну, – предложила я, стараясь вести себя уверенно.
– Зачем? Мы тут одни-одинешеньки.
– Да просто стой здесь, я быстро.
Оставив подругу, я свернула в предыдущий зал со сталактитами. Но лишь через пару минут сообразила, что оттуда выходил не один коридор. И я отправилась по другому пути. Уклон шел вниз, потолок постепенно снижался, впереди блестело что-то оранжевое. Я посветила туда фонарем, но ничего не увидела. А потом услышала шаги и осторожно спросила:
– Алексей, это вы?
В лицо дунул прохладный ветер, будто погладив по щеке сухим пальцем.
– Девочка сама пришла ко мне. Иди сюда, не бойся, я отведу тебя, куда нужно, – раздался скрипучий, неживой голос.
На черной стене промелькнула какая-то тень. У ее обладателя был странный головной убор – вроде волчьей морды, которая искажалась лучом света и казалась жуткой.
Я заорала так, что сама чуть не оглохла. Руки дрогнули, и фонарь упал на каменный пол, погаснув.