Тем не менее вопрос о прекращении начинания не только не рассматривался, но и не ставился. Не в его правилах было отказываться от завершения начатого дела, каким бы проигрышным и бесславным оно ни оказалось по ходу развертывания и по своим последствиям. Подмастерье несколько успокоился и снова занялся рукописью, но ему пришлось еще раз вынужденно прервать работу.
Аколазия постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату.
– Доброе утро, писака, – приветливо поздоровалась она.
– Доброе утро, правда, утро-то мы проспали. Как провела первую ночь в нашем доме Детерима?
– Жалоб никаких. Правда, она очень удивилась, когда я заявилась среди ночи. Ну, а убеждать ее в том, что мы во время моей отлучки не занимались любовью, я не стала.
– И правильно сделала. Потому что мы занимались самой настоящей любовью, какая только может существовать на свете.
– Такую любовь я бы не перенесла в больших дозах, и с кем-нибудь еще кроме тебя.
– И на том спасибо. А как идет ее подготовка к взятию на себя ноши земной?
– Не все сразу.
– В чем загвоздка?
– Их немало. Видишь ли, она, к примеру, никогда не отдавалась за деньги, не зная имени того, с кем любится.
– Ну и отлично! У нее есть шанс пойти другим путем и сравнить на досуге недостатки и достоинства обоих.
– То, чем я занимаюсь здесь, не прижилось у нас.
– Как это? Насколько я знаю, твой родной город втрое больше этого.
– У нас не принято платить.
– Вот это новость! Что у вас, мужиков не хватает? А может, они все занимаются напряженным умственным трудом, скажем, философией? И последняя мировая война нас одинаково задела, как я понимаю, да и она уже давно вроде бы завершилась. В чем же дело?
– У нас все девки подряд гуляют, кто за улыбку, кто за плитку шоколада, кто за полбутылки горилки, а кто просто за парочку оплеух или пинок под зад.
– Нет, пожалуйста, не говори мне таких страшных вещей! Я не хочу знать, что происходит на окраинах цивилизации. – Мохтерион привстал. – Какой же я дурак, что не ценил местных вечных девственниц. Если бы не их сверхцивилизованно-фанатичная тяга к сохранению девственности, мы погибли бы с голоду. Я чувствую в себе жгучую потребность выпить за их здоровье. Разве ты не согласна с тем, что если кто и может по достоинству оценить подвиг сохраняющих свое сокровище девственниц, так это именно проститутки?