Эдриенн поморщилась и закрыла дверцу прежде, чем тухлый запах смог разнестись дальше по всей кухне. Дом пустовал около трех месяцев. Конечно, вся, когда-то свежая, еда была испорчена.
Она поискала взглядом кладовку и обнаружила ее в углу помещения. Дверцы скрипнули, когда Эдриенн их открыла, и ее сердце упало от представшей перед глазами унылой картины. И если холодильник был забит свежими продуктами, то содержимое кладовки ясно давало понять, что Эдит не являлась особенной поклонницей продуктов длительного хранения. На одной из полок Эдриенн увидела муку, разрыхлитель, чайные пакетики, сахар и соль, на второй – полупустую упаковку макарон без соуса, а на третьей – две банки консервированных сардин.
Ладно. Могло быть и хуже. Эдриенн причмокнула, взяла одну из банок с сардинами и принялась выдвигать ящики в поисках столовых приборов. Не пир на весь мир, но хоть не умрем с голоду. Надо только придумать, как завтра добраться до города.
Она открыла ящик под фарфоровой посудой и выдохнула, увидев тяжелое и явно дорогое столовое серебро. Должно быть, этот набор – семейная реликвия. Хозяйка дома держала его в хорошем состоянии, тот даже не потускнел.
Фарфоровые тарелки над ящиком с серебром привлекли внимание Эдриенн, но она не осмелилась их взять. Казалось варварством есть такую заурядную пищу, как консервы с дорогих тарелок с розовым узором. Она вытащила вилку и закрыла ящик.
На скамье рядом с холодильником стоял электрический чайник, а позади – старомодный металлический со свистком. Сперва Эдриенн потянулась за электрическим прибором, но, поколебавшись, пожала плечами и взяла металлический. Девушка убедилась, что внутри только пыль, без пауков – затем вымыла чайник, наполнила его до половины водой и достала один чайный пакетик из кладовки.
Она все же вынуждена была открыть стеклянную дверцу и достать фарфоровую чашку, потому что не смогла найти ни одну кружку. Чашка казалась невероятно хрупкой, и Эдриенн бережно держала ее в руках, пока возвращалась с чайником, вилкой и банкой консервов обратно в комнату отдыха.
В ее отсутствие огонь разгорелся сильнее, но это была не единственная перемена. Миска Вольфганга опустела, а сам огромный серый котяра восседал на ковре перед камином, аккуратно поджав под себя лапы. Повернувшись, он подмигнул Эдриенн, когда та вошла в комнату, а затем вновь отвернулся к огню.