– Ты хочешь взорвать лондонскую биржу? – спросил отец.
– Да и не только её. Сильного взрыва не будет, но как предупреждения этого хватит.
– Может объявить подготовку к мобилизации? – спросил император.
– А давайте поступим более экстравагантно. Завтра нужно объявить, что нападение на наследника произвели польские националисты. Это будет нам на руку. Завтра объявить в крупных городах Польши, комендантский час. При подготовке ответных мер в Лондоне подложите национальный флаг Царства Польского на месте нашего ответа и разошлите призывные письма в лондонские газеты, в которых ответственность за эти акции, берёт на себя «Польская освободительная армия». Пусть сами англичане распутывают тот клубок, который они замотали, а мы им подкинем ещё интересных фактов. На следующий день необходимо во французской прессе опубликовать, что помощник посла Англии, был завербован членами этой освободительной армии. Мы получим все рычаги для переустройства Польши и никто не сможет нам возразить. Даже Англичанам придётся постараться выпутаться из этого дела. Ну а мы периодически должны подкидывать в прессу факты, работы Министерства иностранных дел, против интересов Великобритании. Подкиньте деньги чуть позже, одному из членов верхней палаты, курирующего её деятельность с компрометирующими фактами. И если получится, то нужно будет сделать следующее, – сказал я и набросал на листе бумаги свои задумки, после чего передал их князю. Найдите хорошего исполнителя, который не проговорится, в случае его поимки. Всё необходимо сделать с точностью, как указано в этой схеме, – сказал я, после чего встав и извинившись перед отцом, отправился осматривать результаты взрыва.
Глава 8. Подготовка к Собранию
Евреи здесь сильно эксплуатируют несчастное население,
это настоящие пиявки, рассеянные повсюду и высасывающие из населения кровь.
Главной причиной разорения крестьян являются евреи.
Николай I
Подойдя к своему кабинету, я обнаружил вывороченные двери, которые уже пытались привести в порядок, и большое количество людей, наводящих уборку. Кабинет был полностью разгромлен, все окна выбиты, сажа из камина покрывала дорогой паркет, стол был опрокинут, а кресло на котором я сидел, было разломано надвое.
Останься я в кабинете, мог бы и не выжить. Злость на секунду охватила меня и я с трудом сдержался, чтобы не высказаться при всех на разговорном русском мате. Поэтому я вышел из разгромленного кабинета, а встретив по дороге поручика, отозвал его в сторону.