Прошёл месяц, прежде чем Бектимур сообщил, что на окраине каганата нашёл никому не известного очень сильного шамана. Решили ехать только вдвоём. Оба переоделись в обычных воинов низшего ранга и тайком отправились в дорогу.
Шаман ничего не стал спрашивать, сразу согласился помочь. Увидев Ак-Бору, он долго смотрел на него, потом произнёс:
– Как ни прячь беркута под перьями петуха, клюв всё равно видно. Не знаю, кто ты, но, видно, птица очень высокого полёта.
Каган усмехнулся.
– Что скажешь?
– Не торопись, надо камлать.
Аил шамана наполнился дымом и какими-то звуками. Это последнее, что почувствовал Ак-Бору: он провалился в глубокий сон. Сколько прошло времени с начала ритуала, он не знал. Когда пришёл в себя, рядом сидел шаман и чем-то дымил.
– Скажу одно – я не вижу твою семью среди мёртвых, – сообщил он.
– Что это значит? Они живы?
– Живы, но это трудно назвать жизнью. Мучается твоя жена, живёт только ради сына. Если с ним что-то случится, сразу умрёт. Не гневайся, но это всё, что я увидел.
Отблагодарив хозяина, Ак-Бору отправился в обратную дорогу. В течение всего пути он молчал. Он не мог представить свою жену рабыней. Она была подобна редкому цветку, и только ему удалось сорвать его. Он должен был оберегать и холить этот цветок, а получается, он сам обрёк его на погибель. «Где ты, любимая, что за старуха забрала тебя?»
Всю зиму Адария работала на новых хозяев. Она многое умела, чему-то научилась уже здесь. В семье Фатихи и Ибрагима она чувствовала себя родной, поэтому работа не была ей в тягость. Тут она была наёмной работницей. Семья была не богатая. Хозяйка отдала Полату старые вещи после своих детей, но с обувью и у них была проблема, поэтому он редко выходил на улицу. Близилась весна, и надо было что-то делать. Адария попросила у хозяйки большую иглу и снова сшила ему обувь из заячьих шкурок, сверху продела верёвочки и завязала их. Её огорчало, что дети не играли с её сыном. Наверно, так было принято в этой семье. Как бы там ни было, но за зиму и Адария, и Полат немного поправились и набрались сил. Как потеплело, они собрались в дорогу. Хозяин вызвался довезти их до большого селения, что стояло на их пути, запряг в повозку ослика, и они снова отправились в путь. Возле горной речки он остановился и высадил их. Дорога проходила по дну. На телеге или верхом можно было спокойно пересечь её, но ранней весной переходить реку босиком было безумием. Адария растерялась, но мужчина успокоил её: