С высоты полета Голливуд казался новогодней ёлкой в платье из мишуры и неоновых огней. На деле же все оказалось как-то буднично. Таксист отвез меня по адресу, записанному на бумажке, помог выгрузить небольшой чемодан и спортивную сумку. И вот я уже стою перед дверьми общежития, еще один персонаж истории про пресловутую американскую мечту: простая девчонка из России приехала покорять Голливуд. Хотя, мои запросы, на самом деле, не были так глобальны. Даже если я и не получу Оскара за лучший сценарий, сама эта поездка и эта учеба – уже большое приключение, на которое стоит потратить пару лет жизни. Конечно, через два-три месяца мне придется самой зарабатывать на жизнь, но работала же я в Москве, поработаю и тут.
В общежитии меня встретила администратор, и, ворчливо пролистав мои документы, проводила меня в мою комнату. Насколько я поняла, из ее смазанной американской речи, моя соседка уехала на выходные к родителям и пару дней я буду одна. Недовольное выражение лица, казалось, навечно приклеилось к лицу администраторши. Правда, когда я достала из сумки небольшую румяную матрешку и подарила ее этой злобной тетушке, казалось, на ее лице промелькнуло подобие улыбки. Она посмотрела, наконец, мне в лицо, как будто только что меня обнаружила. Потом она покачала головой с выражением «ох уж эта молодежь», и ушла прочь по коридору, пошаркивая своими растоптанными кроссовками.
Выходные я провела в мире с собой, обживая свое гнездышко и исследуя ближайшие окрестности. Мое жилье оказалось похожим на квартиру гостиничного типа, в ней был крошечный совместный санузел, встроенная кухня, приютившаяся где-то между прихожей и дверью в санузел. В комнате помещалось два небольших шкафа, два стола, две кровати с полками над ними. Между двумя столами располагалась балконная дверь. Балкон был почти шикарным, на нем свободно помещалось два пластмассовых стула, а парапет высотой по пояс был прикрыт снизу пластиковыми панелями. Это бы третий этаж, на двух нижних этажах балкона не было. Я пошутила про себя: вот он, еврейский третий этаж: балкон уже есть, вода еще есть.
В воскресенье вечером подтянулась соседка. Ею оказалась пухленькая задумчивая особа по имени Грейс. Она, вопреки моим тревожным опасениям, не обладала излишней дружелюбностью и многословием. Напротив, она проявила себя как человек вдумчивый, начитанный и даже что-то знающий о российском кинематографе (она припомнила несколько фильмов и пару-тройку фамилий наших режиссеров). Это приятно. Мы с ней подружимся.