Вновь раздавшийся хлопок вернул её в реальность. Гай исчез. Дарлинг больше не вздрагивала от неожиданных перемещений Нутона или другой магии. Она привыкла.
Привыкла к магии.
Немыслимо.
Её всегда отталкивала магия, а теперь Дарлинг жила там, где каждый камешек пропитан волшебством. От этого волосы вставали дыбом.
Как вообще в плену можно к чему-нибудь привыкнуть?
Дарлинг всё смахивала на подсознание, которое привыкало к обстановке. Правда. И удивительно. Серые стены замка уже не казались такими чужими. Комната тоже стала своей. Оставался Дион. Вот к кому она точно не сможет привыкнуть. Да и как можно привыкнуть к тюремщику, который каждый божий день придумывает новые и новые способы морального уничтожения?
У Диона абсолютно все чувства были ледяные. Прямо, как у неё самой. Дарлинг усмехнулась такой параллели. Но она не была монстром.
Их с Дионом существенное различие увидел бы даже слепой. До того была раскаленная атмосфера.
Дарлинг была бледной, платиновым волосами и голубыми глазами. Дион же представлял собой черноту. Везде. Его нутро просто было переполнено темнотой. Жестокость настолько въелась в него, что казалось частью его тела.
Единственное, в чём они похожи – закрытая душа. Дион был такой же холодный и скрытый, как Дарлинг. Но всё было сложнее, казалось, он просто ледяная статуя. Дарлинг не ловила в его глазах других эмоций, кроме гнева.
Дарлинг казалось, что она что-то упускает в Дионе. Что-то, что не давало ей сделать полностью его духовный портрет. Зачем это вообще ей? Врага надо знать в лицо.
Она повторяла это себе, зазубрив каждое слово. Всё для вида. Будто могли быть другие причины…
Дарлинг не понимала, почему вообще думает о Дионе. Всякое упоминание о нем зажигало в ней яростный огонь, разгоняя бурлящую кровь по телу. То была ненависть. Девушка горела в ней каждый день, привыкая к такому чувству. Хотелось пойти и придушить мага собственными руками, глядя, как уходит жизнь. Однако это было невозможно по многим причинам. Она не убийца. Он бессмертный.
Поэтому ей оставалось мысленно кипятить котёл, кидая тело Диона туда всякий раз, когда он появлялся в поле зрения.
Гай снова перед ней возник, поинтересовавшись её состоянием. Кажется, она давно должна была спуститься. Дион устал ждать. Надо же. А она устала так жить, но кто её спрашивал. Пленным слова не давали.