В 2019 годе, на его безвозвратном закате я пропустила осень. В первые жизни я все пропустила. Как желтеют листья, как они падают, устилая собой дороги, даже не успела пошуршать ими в опустевшем парке. Я пропустила небо, как оно хмурилось, скрывая по ночам звезды. Не подставила лицо осенним слезам… потому что боялась, что потечет тушь. Не обратила внимание на деревья, потому что мчалась на работу не для того, чтобы работать, а для того, чтобы увидеть его. Чтобы услышать голос, чтобы вновь попытаться остаться наедине, чтобы он снова прикоснулся ко мне. Мчалась на работу, чтобы увидеть его глаза… Небо померкло. Я ничего больше не видела, кроме скользящей под ногами дороги, ведущей меня в офис.
Выходные теперь превратились в дни каторги на галере, где я без отдыха гребу вместе с другими рабами куда-то, куда мне не надо. Я не хотела больше, чтобы были выходные. Они тянулись медленно, время просто издевалось надо мной, не хотело идти вперед. А я застыла. Не могла придумать себе занятие, чтобы не смотреть на часы. За что бы ни бралась, ничего не получалось, начиналась какая-то ломка, словно выворачивало наизнанку от беспомощности.
В один из выходных он прислал со своего личного номера фото…в первый раз. Сколько раз я пересматривала его… боже! и какая детская, глупая радость сжала своей ручонкой сердце, когда добавляла его номер в контакты. И с тех пор всегда ждала, когда он что-нибудь напишет, что-нибудь пришлет, хоть как-то проявит себя. Он делал это нечасто, а когда делал, делал скорее от скуки, нежели от интереса. Свое же поведение я сама себе объясняла воспылавшим любопытством. Мне не хотелось терять с ним едва уловимую связь, я ведь еще не изучила, не поняла его. Раньше общение с людьми быстро сходило на нет. Они быстро открывались, быстро делали что-то не так и мой интерес к ним быстро погибал. Я видела одну и ту же личину, прикрытую различными масками, изучить которые у меня было время. Но он – другой. Он сразу пытался и говорил, что он – редкостное говно, козел, человек со скверным характером. Он пытался сделать так, как делала я, сходу заявляла, что я – говно. Может таких как он, еще сотня тысяч, но я-то таких не встречала. Ни одного. К тому же мне было интересно, как его скверный характер коррелируется с тем, что он делал, что было совсем не скверным.