Взбудораженный и уставший, Кампари пошёл к воротам вместо того, чтобы подняться на стены, остановился под стрельчатой аркой, прислонился к кованой решётке – та скрипнула. Замок отпирали только в исключительных случаях, например, к приезду делегации из Медицинского Совета. Чаще посетители пролезали между широко поставленными прутьями, стараясь не свалиться в пробегающий там же, под воротами, ручей.
Само собой, обычай протискиваться сквозь решётку выводил Валентину из себя. О какой солидности может идти речь, если боишься, что грудь застрянет? Командор усмехнулся зло, потом ещё раз – сочувственно.
Фонарь бросил в воду белое бурлящее пятно. Закон требовал спрятать ручей в трубу и пригнать к очистительной станции, но госпожа Авила была непреклонна, как и её предшественники.
«Аморальная ситуация», – подумал Кампари и улыбнулся. «Дождевые капли на счету, а нам – и ручей, и водопровод, и питьевая вода в капсулах».
Он вспомнил, какие надежды возлагал на это русло, как представлял, что поток пересекает барьер или на границе сталкивается сам с собой.
– Стоять, – сказал он вслух.
Ручей, разумеется, не встал.
Почему, почему он не думал об этом раньше?
Земля, на которой стоит монастырь, плоская, без внезапных холмов и низин. Постепенный подъём, впрочем, есть – к северу. Ручей тоже течёт на север, что меркнет перед фактом, к которому все так привыкли, что воспринимают его как должное: источник «потерялся где-то в подвалах». Он что же, течёт вверх?
Можно было спуститься через люк во дворе – тот самый, откуда он вылез десять лет назад под ноги настоятельнице, но смутные воспоминания о петляющих катакомбах остановили его.
Кампари прошёл между теплицами. Фонарь множился в их стенах, как в кристалле с сотней граней. Посмотрев из окна пепельной башни, настоятельница увидит неоновую пляску, и пусть: от неё прятаться, по меньшей мере, забавно.
Видимая часть ручья заканчивалась на стыке стен – западной и северной, то есть между библиотекой и архивом. Библиотеку он знал, как свою спальню, а вот нижние этажи архива посещал редко, поэтому теперь решил начать с них.
Сбегая по хаотично расположенным лестницам, он держался ближе к северо-западному углу, на последнем ярусе остановился среди стеллажей, скользнул по ним фонарём, перевёл дух. Привычное журчание слышалось совсем рядом – прямо за стеной. Кампари трижды прошагал всю длину нижнего яруса, один раз – прополз, но не обнаружил ни лестницы, ни какой-либо двери, ни даже неплотно подогнанной плиты, и впервые задумался о том, что времени до рассвета может не хватить.