– Ваш чай, дарьета, – на стол довольно чистый, хоть и без скатерти опустилась глиняная кружка. Я вдохнула аромат трав и, подняв голову, вопросительно посмотрела на стоящую передо мной женщину.
– Вы бледны, я сочла нужным добавить трав, – пояснила та, – не волнуйтесь, ничего такого. Немного брусничного листа, малина, душица и мята.
Мне бы яду, но брусничный лист тоже сойдет.
– А мы сейчас проверим, такого или нет, – и офицер, чтоб его бездна проглотила, сделал щедрый глоток из моей кружки. Прислушался к вкусовым ощущениям и разрешительно кивнул: – Пить можно.
С какой целью он сейчас на яд проверял? Чтобы защитить или чтобы предотвратить мое самоубийство? Я по-новому взглянула на мужчину, ища на его лице признаки помешательства. Говорят, род занятий отражается на личности. Надеюсь, этот не слишком здоровый человек сохранит остатки здравого смысла до приезда в столицу.
С тяжелым вздохом я отодвинула испорченный чай.
– Принесу вам новый, – еле слышно шепнула женщина, потом добавила сочувственно: – Комната скоро будет готова.
Все-таки наш народ любит сирых и убогих. Понимала ли она, кого видит перед собой? Знала ли, что означают мундиры заявившихся в трактир людей? Скорее всего, да. И все равно сочувствовала той, кого везут в тюрьму.
Я благодарно улыбнулась женщине, та кивнула и вернулась на кухню.
Через пару минут появился мальчишка с подносом, воровато огляделся и быстро поменял кружки, поставив на стол точно такую же.
Я ухватилась за нее обеими руками, с блаженством ощущая, как тепло струится по ладоням.
В зале становилось шумно, мужчины отогревались чаем, и никто не сделал поползновения заказать спиртного у хозяина. Мальчишка бегал между гостями, разнося еду и кружки с чаем. Странно, мне казалось, вначале их было двое. Может, второй помогает на кухне?
– Ваш ужин, – передо мной на стол опустилась тарелка с кашей, и я даже не удивилась, когда рядом появился этот ненормальный с ложкой в руке. Я не находила объяснений поведению офицера. Может, его укусил измененный? Или те, кто работают на корону, все немного того?
– Что же вы не едите? – изволил осведомиться офицер, видя, что я не притронулась к тарелке.
– Благодарю, не голодна, – встала из-за стола, – если не возражаете, я вас покину.
Офицер обвел меня подозрительным взглядом, но поводов для возражения не нашел.