Я решала как поступать , что говорить, но раньше в удобные для меня моменты , я давала ей волю. Когда спорила с родителями в детстве или когда нужно было показать кто в классе авторитет. Но я заигралась.
Школа жестокое место. Дети могут быть злыми по отношению друг к другу. Я не справилась, потеряла контроль и случилось непоправимое…
После этого на некоторое время она пропала и оставила меня одну разбираться с последствиями ее поступка.
Вернулась лишь когда я оказалась здесь. В психушке одна , брошенная и отвергнутая. С тех пор я её игнорировала и подновляла всеми способами. Но во время всплесков моих эмоций контроль ослабевал и она пыталась вырваться. Я была сильна, но иногда она все же побеждала. Такое происходило дважды.
В первый раз это было сразу после моего переезда сюда. Я была зла и в отчаянии и это сыграло свою роль. Она накинулась на санитаров, одного даже поранила ножницами. А затем вновь исчезла и оставила меня одну знакомится с инквизиционным оснащением местного подвала. Врачи думали что с помощью боли смогут вылечить меня, но у них не вышло, ведь я не болела. Я знала что подобные методы были запрещены, но они использовались с разрешения родных…
Со временем я овладела контролем в совершенстве. Главное было отгородится ото всех и от моей ипостаси и от окружающих людей. Я справлялась до определенного момента.
Второй ее выход на первый план был не так давно, около месяца назад. Один из пациентов решил познакомится со мной поближе. Он был наглым и хотел взять то что по его мнению было его. Я разозлилась и впервые за долгое время отпустила поводья осознано. Она исцарапала ему лицо и вывернула руку. На крики наглеца сбежалась вся больница. Я никому не сказала почему мы оказались поздним вечером вдвоем посреди коридора и что он пытался сделать. Не смогла.
Во общем то так я и оказалась заперта в отдельном блоке обуреваемая муками совести. Мне было не жалко этого придурка, мне было стыдно за то что мне понравилось, то что она сделала с ним. Мы с ней такие разные, то что произошло в том коридоре понравилось нам обеим.
Тогда я впервые почувствовала ее ликование. Но она рано радовалась. Я все ещё старалась ее игнорировать, а она в то же время пыталась наладить контакт со мной. Думаю она сейчас так же как и я лелеяла надежду на свободу, но только ее свобода значила мое поражение в войне за свое же тело. А этого я допустить не могла. Так или иначе ситуация требовала активных и смелых решений.