– Для него достаточно и этого освещения, – возразила Лили. – Ведь он играет без обручей, не правда ли, мистер Кросби?
– Мне кажется, для крикета довольно светло, – отвечал мистер Кросби, взглянув на луну. – И притом было бы нелепо ложиться спать теперь.
– Да, ваша правда, – сказала Лили. – Но ведь, вы знаете, в деревне все люди нелепые. Бильярд, на котором можно играть целую ночь при газовом освещении, гораздо лучше, не правда ли?
– Ваши стрелы, мисс Дейл, далеко не попадают в цель, потому что я в жизни не брал кия в руки. Вам бы лучше поговорить о бильярде с вашим кузеном.
– А разве Бернард большой охотник до этой игры? – спросила Белл.
– Да, иногда играю, изредка, не чаще, чем Кросби играет в крикет. Ну, Кросби, пойдем домой и выкурим по сигаре.
– И прекрасно, – сказала Лили. – А мы, деревенские жители, отправимся спать. Мама, я бы желала, чтобы у нас была небольшая курительная комнатка. Я не хочу, чтобы нас считали нелепыми.
С этими словами партия разделилась – дамы вошли в дом, а кавалеры отправились обратно через лужайку.
– Лили, душа моя, – сказала мистрис Дейл, когда все они собрались в спальне. – Мне кажется, что ты очень строго обходишься с мистером Кросби.
– Она так обходилась с ним весь вечер, – заметила Белл.
– На том основании, что считала себя в кругу очень хороших друзей.
– Да, очень-очень хороших! – подхватила Белл.
– Послушай, Белл, ты ревнуешь, это точно. – И потом, заметив, что сестра ее слегка обиделась, Лили подошла и поцеловала ее: – Нет, кажется, она не ревнует, не правда ли, мама?
– Не думаю, что она заслужила, чтобы о ней так говорили, – сказала мистрис Дейл.
– Но ты же не думаешь, что я действительно имела в виду что-то подобное, – сказала Лили. – Всякий лютик занимает меня больше, чем мистер Кросби.
– И меня тоже, Лили.
– Ну уж нет. Впрочем, мама, он у меня не выходит из головы. Он так похож на Аполлона. Я всегда буду называть его Аполлоном: Phoebus Apollo![13] И когда я буду рисовать его портрет, то вместо лука дам ему в руки моллет. Признаюсь, я очень обязана Бернарду, что он привез его сюда, и, право, не хотела бы, чтобы он уехал отсюда послезавтра.
– Послезавтра! – сказала мистрис Дейл. – На два дня не стоило и приезжать…
– Действительно не стоило. Приехать сюда, чтобы нарушить наши мирные, спокойные занятия, не дать даже времени сосчитать лучи его сияния.