* * *
Офис ИП «Лучезарная повелительница
магических ветров Вселенной Светлолика»
Санкт-Петербург, улица Большая Морская,
4 апреля, понедельник, 16.28
– Опять ты?
– А что, нельзя?
– Я ведь сказала, что не могу помочь.
– Я помню. – Саша прошла в кабинет, без разрешения уселась за стол – пришлось развернуться, чтобы оказаться лицом к уютному уголку, в котором, как было и в прошлый раз, расположилась ведьма, – и мрачно посмотрела на Светлолику.
Та ответила наигранным удивлением.
– Решилась насчёт мужа? Раз уж ты такая настырная, сделаю тебе скидку. – Хорошо просчитанная пауза, за которой последовало ехидное: – И мужика выберу хорошего, чтоб подруги завидовали.
– Мужика я сама найду.
– Почему же до сих пор одна?
– Интересные не попадались.
– Врёшь, – прищурилась «лучезарная». – Интересные попадались, только доставались другим.
Резкий удар должен был задеть молодую женщину, вывести её из себя, однако Саша ответила ровно:
– Захотела бы – не отдала.
– Ты не отдавала, у тебя забирали.
Поведение ведьмы вызывало недоумение: Светлолика очевидно провоцировала молодую женщину, держалась высокомерно, можно сказать, нагло, каждым словом и каждым жестом намекая на скандал. Агрессия Светлолики не имела логического объяснения, по всему получалось, что за несколько дней, прошедших с их первой встречи, Саша вдруг превратилась в её злейшего врага, но как? И почему?
Саше захотелось ударить.
Нет, захотелось убить. Почувствовать бушующую в ладони Силу, прицелиться, резко напрячь пальцы, как учил Ваятель, и врезать наглой ведьме в лицо. Огнём врезать, чтобы вместо её головы засиял раскалённый шар. Саше захотелось так, что дернулись пальцы правой руки, но…
Но уже в следующий миг ненавистная физиономия Светлолики сменилось мордой косматого Черныша, который, возможно, вовсе и не был Чернышом. Сначала морда привиделась скалящейся, а потом растерзанной: челюсть сломана, глаз выбит, шкура обожжена, а там, где не обожжена, пропитана кровью. Растерзанной морда стала после огненного удара. Снилась она Саше каждую ночь и часто вставала перед глазами днём. А ещё к ней приходило воспоминание того ужасного смешения мусора, грязи, камней, костей, клыков и мяса, в которое превратилась стая. Воспоминание было настолько острым, что Сашу тошнило всякий раз, когда оно накатывало, и в такие минуты женщина мечтала лишь о том, чтобы проклятое видение никогда не возвращалось.