На этот раз я действительно забыл, что ей необходимо было зайти на работу, но я был расстроен, ведь мы уже опоздали на начало фильма.
– Нет же, совсем не забыл, но…, – я хотел сказать, что очень желал с нею до фильма погулять или пообедать в кафе, однако, почувствовав этот её невидимый холодок, не стал. – Давай уже пойдём и время терять не будем.
Работала она провизором в аптеке, расположенной как раз в этом торговом центре прямо напротив входа. В этот же день, когда мы по телефону сговаривались пойти в кино, она говорила: «Мне только надо перед началом фильма зайти в свою аптеку!». Эта её фраза «в свою аптеку» могла подразумевать как то, что она работала в этой аптеке провизором, так и то, что аптека была её собственной и управляла она в ней самостоятельно, точно как г-жа Гагина в собственной господской конторе. Стоит заметить читателю, я об этом так никогда и не узнал. Она быстро зашла внутрь, пробыла там несколько минут и вышла, на ходу спросив: «Ну что, скоро у нас начинается фильм?». Я ответил, что фильм уже двадцать минут как идёт, включая, конечно, время и рекламы, и анонсов других фильмов. Она сказала, что не может такого быть и, посмотрев на наручные часы, заявила, что на её часах ещё без десяти минут два. Я показал ей свои часы, на которых было уже двадцать минут третьего и только сверившись со своими часами в мобильном телефоне, она поняла, что опоздала. Совсем немного смутившись и опустив голову, а мне же показалось, что с уст её даже едва не сорвалось: «Прости» (но всё-таки не сорвалось), она предложила поскорее идти в кинозал. Всё-таки было в ней что-то холодное: не пугающее, не отталкивающее, но как будто и не дающее духовно сблизиться с ней.
Фильм представлял собою продолжение киноленты знаменитого отечественного режиссёра, которая лет пятнадцать тому назад даже заняла первое место в каком-то американском конкурсе кинофильмов.
Мы зашли в кинозал как раз в тот момент, когда главного героя в местах лишения свободы пытались расстрелять из крупнокалиберного пулемёта, но потом почему-то передумали (видимо, без него фильм бы уже не получился).
Картина с художественной точки зрения не представляла особого интереса, в отличие, конечно же, от первого фильма пятнадцатилетней давности, но некоторые эпизоды и этого фильма были весьма захватывающи, особенно сцены налётов вражеской авиации, выстрелов артиллерии, да так, что после окончания одного из эпизодов я даже выдохнул с облегчением. На мою спутницу, как эта сцена, так и весь фильм не произвели ровно никакого впечатления, а если и произвели, то я этого не заметил: реакции вообще не было, ни одна эмоция не отразилась на её прекрасном лице.