Я посмотрел вниз, на свой дом. Дом мой был шестнадцатиэтажной одноподъездной высоткой, именуемой в народе «свечой». Таких домов-свечей в этом месте нашего района было шесть.
Я ещё немного повисел в воздухе, как вдруг подумал, что я теперь, с таким даром, могу непременно полететь к Татьяне! Я смог бы удивить её этой своею способностью, всё-таки в наше время далеко не каждый человек умеет летать.
Только сейчас я заметил, как же душно на улице и особенно здесь, наверху. Я повернулся головой вниз, как это бывает, когда человек собирается нырнуть под воду, и полетел вниз, к своему дому, к своей квартире. Для моего полёта к Татьяне необходимо было ещё и одеться. Но во что одеться? Джинсы, рубашка, туфли – как обычно? Наверное, это будет смешно, если вообще можно обсуждать наряд человека, летающего в воздухе. Я нашёл в своих закромах лёгкое термобельё чёрного цвета, которое обычно носил зимой и решил, что в нём я буду довольно незаметен в темноте и по этой причине оно подойдёт для моего ночного визита к Татьяне. На ноги я надел простые резиновые кеды советского образца, мода на которые опять пришла в наши времена.
Но как искать её дом, я не знал. Знал наверное, что дом её в Латошинке, но ни улицы, ни номера дома она мне не говорила. Правда, она как-то упоминала, что дом её расположен не на самом берегу нашей реки, а чуть подальше, «на второй линии», что немного упрощало поиск.
Итак, несмотря ни на что я решил лететь и искать её. Облачённый в свой наряд, я стрелою вылетел из лоджии и мгновенно набрав высоту, повернул на Юг. Я поднимался выше и выше, чтобы сократить время полёта и уже совершенно не видел немногочисленных людей на улицах, а машины превратились лишь в огоньки фар, движущихся по городским улицам и улочкам. От моего дома до Латошинки было по моим представлениям более сорока километров.
Латошинка представляла собою посёлок, состоящий из коттеджных домов недавней постройки – капитальных кирпичных домов с черепичными крышами, пригодных для проживания и зимой, и летом, зачастую вычурных и богатых, с заборами из красного итальянского кирпича, увенчанными коваными металлическими воротами, ограждавшими постриженные лужайки, и дачных домиков советских времён – простеньких деревянных, с шиферными крышами, а порою и неказистых с покосившимися стенами из-за отсутствия ухода, с огородами, садами и всеми принадлежностями дачной жизни. Когда-то давно Латошинка была самостоятельным посёлком, но сейчас хотя и считалась частью города, большинство жителей воспринимали её как пригород из-за обилия именно частных домовладений и спокойно-размеренного течения жизни.