Тархельгас смог остановить охранника только на третьем замахе, поймав его за предплечье.
– Ты так убьешь ее, – проговорил Тибурон, сам того не замечая, как начинал скалить зубы.
– Достойная участь для карманника, – ответил ему охранник и отдернул руку, вырвавшись из крепкой хватки. – Проваливал бы ты, мужик, пока не пожалел об этом.
– Я здесь по делу, – Тархельгас отодвинул плащ, чтобы показать печать. – Мне нужно переговорить с Малаитрихом Даоной.
– Только если твое дело – лишиться своей башки, – усмехнувшись, ответил охранник, не отпуская девчонку, которая брыкалась в попытках вырваться. – Хозяин прикончит любого с такой безделушкой на поясе.
– Поверь мне, – заверил охотник, – он захочет нас выслушать. И будет благодарен…
– Ты плохо знаешь его, – перебил мужик. – Малаитрих Даона еще никогда и никому не был благодарен.
– Отведи нас к нему, а там пусть он решает, стоят ли наши жизни той информации, которой мы располагаем.
Охранник, видимо, не хотел попусту препираться с охотниками и отговаривать их от смертельной затеи, поэтому и согласился, потеряв всякий интерес к девчонке. Ребенка ачим баэль мужик просто отпустил, и та юркнула в самую гущу толпы, по всей видимости, убегая в сторону выхода.
– Пойдем, но помни, я пытался тебя отговорить.
Охранник повел охотников через всю арену беснующихся зрителей к противоположному краю, который заканчивался лестницей, ведущей на второй этаж. Там у закрытых дверей, на страже которых стояло еще двое, мужик остановил Тархельгаса с Карой и подошел объясниться, после чего уже другой охранник зашел в комнату, где пробыл не так долго, чтобы начать переживать.
Выйдя наружу, он жестом велел охотникам следовать за ним и завел внутрь, где началось самое интересное. Двое крупных воинов тут же преградили им путь и без всяких церемоний забрали все оружие, чуть ли не сорвали с Тархельгаса сумку, лишили его щита и забрали печать, которую тут же кинули кому-то из своих. Кару обыскали с таким же остервенением, посчитав опасным даже обломок серебряного клинка.
Охотников толкнули в спину и повели дальше в зал, где посредине стоял невысокий стол, заваленный выпивкой, оружием и металлом, по сторонам которого стояло два обшитых обтрепанной кожей дивана. И на одном из них, развалившись, сидел, без сомнения, тот, кого в городе знали как Малаитрих Даона.