Часть сведений составлялась в соответствии с указанием руководства флотилии и министерства. Что касается сведений о нарушении правил ведения промысла, которые надо было показать, то тут все обстояло предельно просто: указать столько-то маломерных животных, столько-то кормящих (обычно не более 5%) и так далее. Дескать, нарушения, конечно, есть, их не может не быть, так как всякие определения в море всегда трудны, но все на уровне случайности и ошибки, не более. Естественно, что отчетность о добытых китах, направляемая в BIWS, ничего общего не имела с реальной добычей китов, о чем мы уже говорили и не раз еще будем говорить.
Передо мной «Временное указание на применение санкций за нарушение действующих Правил ведения китобойного промысла в соответствии с рекомендациями МКК», утвержденное заместителем министра рыбного хозяйства СССР Жигаловым от 6 декабря 1977 года. Смеху подобно: за добычу китов, запрещенных к убою, налагается (точнее, мог налагаться) штраф на капитан-директора флотилии, на капитан-дублера флотилии и гарпунера китобойного судна в размере от 25 до 50 рублей. За добычу кормящих самок (!) от 15 до 50 рублей, что по курсу тех лет равнялось примерно 9—30 долларам США. Такие штрафы налагались при зарплатах руководителей промысла в тысячу и более рублей.
Участвуя в работе Второго всесоюзного совещания по морским млекопитающим в 1959 году в Ленинграде, я сказал главному специалисту по китобойному промыслу Министерства рыбного хозяйства СССР В. Тверьяновичу о том, что флотилия «Алеут» при удобном случае в нарушение правил добывает серых китов. Я наивно предполагал тогда, что на головы китобоев обрушатся громы и молнии со всеми вытекающими отсюда последствиями. Каково же было мое удивление, что громы и молнии действительно обрушились, но только на мою голову. Более того, я был обвинен в клевете на наших «доблестных китобоев» и «членов партии». Последнее, по замыслу, должно было быть наиболее криминальным.
Положение национального инспектора после введения международной инспекции сделалось еще более двусмысленным. К примеру, если вдруг необъявленные нарушения по какой-то причине получали огласку, то крайними, как у нас говорят, становились национальные инспекторы и несли примерное наказание. Так, например, было с бывшим научным сотрудником нашего института, инспектором по китобойному промыслу на китобойной флотилии «Дальний Восток» М. Лобацевичем. При нем в нарушение правил были добыты 22 синих кита. А когда об этом факте стало достаточно широко известно, он был освобожден от занимаемой должности, как будто он сам добыл этих китов или хотя бы давал указание на их добычу.