А тут на заводе, как сговорившись (а может, это так и было), специалисты-кораблестроители заявили, что из сухогрузного парохода сделать китобойную базу невозможно.
Словом, большое перспективное дело увязло в бюрократической трясине. Александр Дудник везде натыкался на глухую стену равнодушия и чванства. Это поднимала голову и уже начинала давать ростки административно-командная система, которая позднее расцвела пышным цветом и плодами которой мы сыты по горло.
Союзник у капитана Дудника появился неожиданно и с неожиданной стороны. Им оказался выдающийся ученый и кораблестроитель академик Алексей Николаевич Крылов. Глубоко ознакомившись с состоянием дел и со всеми документами, а также аргументами оппозиции, он заверил Дудника в том, что из «Алеута» получится великолепная китобаза.
Решительная поддержка известного ученого сыграла свою роль: переоборудование парохода получило статус правительственного задания и велось широким фронтом. В те годы такого статуса было еще достаточно по молодости системы. Но тем не менее все было непросто: на всех этапах работы приходилось решать задачи большой технической трудности: и при корпусных работах, и в трюмах, и на палубах. Из-за проволочек завода выйти на промысел в 1931 году «Алеут» уже не смог.
Творческая инициатива, настойчивость и целеустремленность Александра Дудника была не по душе местному начальству, и началась борьба за выживание. А. Дудник не смог превзойти самого себя и после очередной бессмысленной тяжбы попросил освободить его от обязанностей капитана «Алеута». Но этого только и ждали вышестоящие начальники и, не боясь, что могут сорвать начатое государственное дело, одним росчерком пера ему предложили незамедлительно передать дела капитану Бургхарду. Сорвется государственное дело? Наплевать! Наверное, это начиналось то время, когда никто ни за что уже не отвечал и когда родилось крылатое, но труднообъяснимое, чисто советское выражение «всем все до лампочки».
Но вот после стольких мытарств переоборудование было закончено, и 27 июля 1932 года «Алеут» тремя гудками простился с родным портом и отправился в многомесячное плавание по маршруту Ленинград – Киль – Ямайка – Панамский канал – острова Ревилья-Хихедо – Сан-Франциско – Берингово море. Отсюда по окончании промысла предполагалось следовать в порт приписки Владивосток.