– Очумела, что ли, дивья царевна? Я тебя спасаю от этих летучих тигров, а ты! – Яромир размазывал по лицу грязь вперемешку с квасом.
– Ты и правда можешь помочь, но не так, – Тайка старалась говорить спокойно и твердо. – Прошу, вылечи ей крыло.
– Нет, ты точно рехнулась… – Осевший на волосах пух делал Яромира похожим на очень сердитый одуванчик.
Разъяренная коловерша снова замахнулась, но Пушок вдруг вырвался из Тайкиных рук и, растопырив крылья, встал между поединщиками. Острые когти матери просвистели в опасной близости от его глаз, но Пушок даже не моргнул. Ух ты, и впрямь богатырь-коловерша!
И смертоносная лапа опустилась, когти втянулись.
– Спятил? – рявкнула Соль. – Я тебя чуть не убила!
– Чуть не считается. Может, это знак? Пора остановиться, пока не случилось чего-нибудь непоправимого.
– Отойди! – Ее голос уже не был таким уверенным.
– Мама, хватит! Ты сама сказала, что не любишь сражаться. Не будешь нападать, и тебя никто не тронет. Та старая война давно закончилась!
А Солнышко неожиданно поддакнул из-за спины:
– Братец дело говорит.
– Похоже, тут все против меня, – вздохнула Соль. В ее голосе сейчас слышалось больше горечи, чем злости.
– Наоборот, – осмелевший Пушок лизнул мать в нос. – Пойми уже наконец: тут нет врагов. Мы все на одной стороне!
Воцарилось тяжелое молчание, показавшееся Тайке вечностью. Наконец Соль тихо вымолвила:
– Этот двуногий правда может вылечить мое крыло? Я смогу летать? – Казалось, язык с трудом подчиняется ей.
Дивий воин спрятал нож, буркнув:
– Этот двуногий и не такое может. Особенно если когтями у лица не размахивать. И не кусаться.
– Ты первый достал оружие, – насупилась коловерша.
– А ты устроила обвал.
– Кстати, как ты выбрался? – У Тайки в голове начало что-то складываться. Мышь-то на потолке тоже была грязная. А потом Яромир оттуда же свалился. Затихшие было подозрения всколыхнулись вновь.
– Потом расскажу, – он отвел глаза. – Сперва дайте осмотреть крыло.
– Ты лекарь? – Соль все еще не решалась подойти.
– Вообще-то воин. Но знавал одну целительницу, которая меня кое-чему научила.
Яромир не назвал имени, но Тайка сама поняла, что речь идет об Огнеславе – его пропавшей невесте, – и поджала губы. Ну почему это каждый раз было так неприятно? Не ножом по сердцу, конечно. Скорее как пенопластом по стеклу – сразу уши заткнуть хочется.