Сорокасемилетний Миша Чернецкий (Оля была за ним замужем вот уже тринадцать лет) двигался плавно и быстро, но без суетливости. За счет фигуры – не слишком массивной и внушительной, но крепкой, ладной, жилистой – он, пожалуй, выглядел моложе своих лет. Лицо же – твердое, решительное, с суровыми складками у губ – выдавало истинный возраст. Его наполовину темные, наполовину седые – соль с перцем – волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Черные живые, глубоко посаженные глаза с чуть опущенными внешними уголками цепко смотрели из-под хищно изогнутых густых бровей, нос был крупным, но с благородной горбинкой, подбородок выдавался вперед, улыбка вкрадчивая, располагающая к себе.
Миша подошел к столу, привычно приобнял Ольгу, на мгновение задержал в руке ее запястье.
– Птичья лапка, – негромко произнес он, затем с комической учтивостью раскланялся с мисс Клэр и обернулся к мальчишкам: – А это что за оглоеды? Ну что, все смели, ничего папаше не оставили?..
Сыновья, относившиеся к отцу с каким-то щенячьим обожанием, радостно загалдели:
– Пап, садись быстрей, а то Пашка все сожрет. Смотри, он сразу по два в рот пихает.
– Слышь, ты за собой следи, придурок! Пап, не слушай его!
– Мальчики! Так вести себя не годится! – каркнула мисс Клэр.
– Слыхали? – сверкнул крепкими белыми зубами Миша. – А ну-ка цыц, не позорьте отца!
Усевшись за стол, Миша приступил к завтраку. Но едва он успел отпить кофе и проглотить несколько оладий, как в кармане пиджака заверещал мобильный.
– Да, – бросил Миша в трубку. – Кирпичный, ты здесь уже? Давай заводись, я сейчас буду.
Он встал со стула, залпом допил кофе.
– Ты куда-то собираешься? – подняла глаза на мужа Оля.
– Мм, ага, труба зовет, – отозвался Миша, хватая на ходу еще один золотистый оладушек.
– Пап, ну ты на футбол обещал с нами сходить, – поймал его за рукав Сашка.
– Чего? Футбол? Это кто тут возникает? Ты, что ли, Голкипер Дырявые Штаны? Ну-ка, лови!
Миша лихо вытолкнул ногой из-под кресла футбольный мяч и точным движением послал его в сторону стола. Ольга невольно расхохоталась, глядя, как Сашка прыгнул на летящий мяч прямо со стула и грохнулся на пол, прижав его животом.
– Обещал – схожу, ты че, родному отцу не доверяешь? – щелкнул сына по макушке Миша. – Завтра, идет?
Он обернулся к Пашке, все еще поглощающему оладьи: