В тот же день Брунхильд покинула свой замок и в сопровождении Гуннара отправилась в королевство Гьюкингов. Молодой король любовался необычайной красотой своей жены и был счастлив. Брунхильд же, увидев Сигурда, принявшего свой прежний облик, изменилась в лице и всю оставшуюся дорогу была мрачной.
Сигурд тоже потерял свое былое веселье. Он ехал, погруженный в размышления: «Сон это или явь? видел ли я ее прежде? если видел, то как мог позабыть?». Гутторн внимательно наблюдал за ним и думал: «Видно колдовской напиток моей матушки начинает терять свою силу. Посмотрим, что будет дальше!»
Гуннар с нетерпением ожидал возвращение в родной замок, предвкушая счастливую жизнь с красавицей женой. Но, лишь войдя в дом мужа, Брунхильд холодно приветствовала Хогни, а Гудрун, выбежавшую ей навстречу, оттолкнула с ненавистью, и молча прошла в свои покои.
– Странная у тебя жена, брат, – заметил Хогни. – Она, действительно, необычайно красива. Но у нее злое сердце.
– Ничего страшного, – пожал плечами Гуннар, стараясь не смотреть в полные слез глаза сестры. – Ей нужно время, чтобы привыкнуть к нам. Через несколько дней все будет иначе.
Проходил день за днем, но ничего не менялось. Брунхильд старалась редко встречаться с Гудрун и говорила с ней враждебно. Сигурд стал мрачным и подолгу уезжал из дома под разными предлогами. Кольцо Андвари жгло ему грудь. Теперь он почти не сомневался в том, что сам когда-то отдал его бывшей валькирии. Но память его была еще затуманена, и он не понимал, как и когда это случилось. Наконец, чтобы не думать больше о роковом кольце, он отдал его жене, рассказав ей историю сватовства Гуннара и трюк с переменой обликов.
Гудрун, поразмыслив, пришла к выводу, что Брунхильд подозревает, что ее обманули, оттого она так мрачна и враждебно настроена. Но она не могла даже допустить мысли о том, что невестке может не нравится ее славный брат, король Гуннар. Она решила при первой же возможности поговорить с Брунхильд и попытаться подружиться нею.
И вот, наконец, такой случай представился. Гудрун увидела Брунхильд купающейся в озере. Никого поблизости не было, и Гудрун, быстро раздевшись, нырнула в воду.
– Не смей подплывать ко мне близко, – закричала Брунхильд, – я не хочу, чтобы вода, омывающая твое тело, касалась и меня! Я – королева, а ты лишь жалкая служанка, жена слуги моего мужа!