– Хо! – поздоровался он с ней.
В ответ, она робко засмеялась.
– Как долго мы с тобой не виделись, – сказал Татокала.
– Тебя, должно быть, нисколько не интересовал мой ответ, – ответила девушка.
– Не могу ничего привести в своё оправдание, – мягко проговорил Татокала, – но я надеюсь на твоё великодушие. Я долго страдал, и ты поймёшь, почему я избегал тебя. Я готовился к бою. На рассвете мы трогаемся в поход против Ютов. Вот уже десять дней, как я ежедневно бываю в парильне, и пощусь десять ночей.
Талута прекрасно знала, что в таких случаях воин не имеет права приближаться не только к чужим женщинам, но даже и к собственной жене.
– Умоляю тебя, стань моей женой! – сказал Татокала. – Можешь ли ты теперь дать мне ответ?
– Ответ я тебе передала через твою бабушку, – нежным голосом ответила девушка.
– Скажи же, скажи! – настаивал юноша.
– Всё хорошо, не бойся, – прошептала она.
– Я дал обет, я молился, я подвергал себя очищениям. Я не могу не участвовать в этом походе, но я знаю, – прибавил он, после некоторой паузы, – что буду счастлив. Моя бабушка передаст тебе знак моей любви. О, возлюбленная моя! Смотри каждый вечер на большую звезду. Я буду тоже смотреть на неё. И тогда мы будем вместе созерцать её. Хотя мы будем в разлуке, но наши души будут вместе!
Луна поднялась из-за холмов, освещая своим холодным светом обоих влюблённых, которые стояли, охваченные любовной тоской, не смея приблизиться друг к другу. Воин заставил себя подняться на гору и даже не оглянулся, даже не помахал рукой девушке, а та поспешила домой. Ещё несколько минут тому назад она мечтала о том, как она осчастливит своего милого. Девушка рисовала в своих грёзах белую палатку, раскинутую на девственной лужайке, окружённой высокими горами. Тут же пасётся её лошадка, а она готовит еду для своего любимого. Его внезапный отъезд разрушил все её мечты.
– Он слишком храбр, ему не жить долго, – в каком-то смутном предчувствии прошептала она.
Несколько часов всё было тихо, но вот, как раз на рассвете, раздались военные песни: то воины вышли в поход. Татокала спозаранку был уже на месте сбора. С тяжёлым сердцем он отправлялся на врага. Он помнил, как опечалилась его милая, узнав о его внезапном отъезде. Его единственным утешением была пара мокасин, вышитая её руками. Он вез её в своем походном вьюке. Татокала не видел ещё их, так как прощальные подарки можно было рассматривать только при всех в первый вечер похода, в свете лагерного костра. Это приносит воинам счастье – таково поверие. Он предпочёл бы скрыть от всех свою помолвку, но уже было поздно отступать.