Не став заморачиваться, они бросили меня на пол, не приближаясь к Нилу. Я же просто лежал, ощущая мокрым затылком холодный пол.
– Твоя ставка не сыграла, – сухо и безучастно рапортовал Кропоткин. – Его всё-таки притащили.
– Вижу. Брат, ты как?
Глаза не желали открываться. Безуспешно.
– Дерь…мо…
Донёсся смешок Нила.
– Понимаю. Никому из нас легко отделаться не удалось. Учебка беспощадна.
Сильные руки подняли меня на мои нары, а после поднесли к губам тюбик с водой. Пить было тяжело, мышцы горла не слушались, а рёбра болели сильнее прежнего. Им бы впору давать нам болеутоляющее.
Нил, чей голос зазвучал совсем близко, снова спросил:
– Как нам теперь называть тебя, новенький?
Какая вежливость. Очень мило.
– Энигма…Красный…восемьдесят первый…
– Неплохо. Меня вот теперь величают Пурген-Чёрный сто семнадцатый. А его вот – Гало-Жёлтый тридцать третий. Уже допёр, зачем?
Думать не хотелось, но он с таким детским любопытством интересовался, что я пересилил себя.
– Подразделение… И отличительный номер…
– Догадливый, это хорошо. Иные тут не задерживаются. Козлы даже не объясняют нам ни черта. А корчат из себя…
– Советую постараться заснуть как можно быстрее, – спокойно прошелестел Кропо… Гало-Жёлтый тридцать третий. – Скоро они снова придут за тобой. Силы копи.
Как по команде, на последних словах невзрачного мужика я отключился.
Очередным обходом камер меня встретило это дерьмовое утро. Нас вывели, осмотрели, но теперь в компании охранников затесался медик. Он проколол мне что-то вроде обезболивающего, а также какую-то хрень, снимающую отёк с лица. Сломанный нос вправлять не стал, но отшутился, что при выходе на свободу компания компенсирует мне ринопластику. Шутник чёртов.
Зато вакуумный доставщик в камере оказался наполнен капсулами с рационом. Я не ел нормальной еды уже много дней, и когда из разорванного дрожащими руками пакета стал доноситься мясной запах, чуть не захлебнулся слюной.
Первое действие – набить свой рот до отказа, как будто боясь, что у меня вот-вот отберут только что выданную порцию. Нил и Сэм ели сдержанней, но с не меньшим энтузиазмом.
– Не ешь так быстро, – снова тридцать третий давал мне свой совет. – Дай желудку привыкнуть к горячей еде. В противном случае это всё будет у нас на полу через десять минут.
Я немного разозлился на него про себя, но всё же стал есть медленнее. Тут слово взял Нил.