После смерти дедушки и бабушкиного отъезда она часто уходила, забираясь подальше от дома. В центре их городка сохранилось несколько дореволюционных домов. Полине особенно нравился один: выцветше – желтый, с облупившейся лепниной, но сохранивший достоинство и несколько потрепанную элегантность. Она обычно садилась на оградку у газона и гадала, что за секреты скрываются за его большими мрачными окнами. Мысленно она уже сочинила целый роман про принцессу, которая томится в заточении у злых разбойников, и только добрый дракон может ее спасти. Принцесса обитала в маленькой башенке с флюгером, прилепившейся к углу дома, и Полина часами вглядывалась в ее крошечные окошки.
Она забредала на поле на окраине городка и подолгу гуляла там. По шоссе с ревом проносились машины и фуры, вдалеке непрестанно извергала серый дым ТЭЦ. Поле заросло бурьяном и густыми кустами, среди которых виднелись дорожки, протоптанные работниками авторемонтных мастерских, стоявших в некотором отдалении от трассы, и редкими собачниками. Полина медленно шла по тропинкам, перед ее невидящими глазами проносились иные, яркие и явно более привлекательные миры. Домой она обычно приходила к вечеру. Мать никогда не интересовалась, как она провела день, а отцу обычно было не до разговоров: сразу после ужина он ложился на диван и дремал под рев телевизора.
Был предпоследний день лета, они только что вернулись из Анапы, где отдыхали у дяди Гриши и тети Гали. Было прохладно, в воздухе висела морось, влажная от грязи, кое-где уже пожелтевшая трава липла к подошвам Полининых кроссовок. Ежась под кофтой, Полина ощутила разочарование, вспоминая горячее сухое марево августовского полудня в Анапе. Прямо перед ней промелькнула тень – она чуть было не наскочила на идущего на нее человека, посторонилась и побрела дальше, осторожно переставляя ноги.
Она не сразу заметила его, так, краем глаза зацепила, что кто-то идет по соседней тропинке параллельно ей. И вот он уже перед Полиной – в два раза крупнее и выше, смотрит в упор. Лица она так и не запомнила, только глаза и кривую жуткую улыбку.
– Боишься? Боишься меня?
Дальнейшее она помнила урывками, как ни силилась потом вспомнить, а впоследствии старалась изо всех сил стереть из памяти.
Он бросился на нее, придавил к земле, она впала в оцепенение.