– Нечего дружков винить, сам захотел, пусть сам и расплачивается. Я считаю, это правильно.
– А то, что мы тянули его всю школу, столько деньжищ угрохали, это правильно? Правильно Люба Решеткина говорила: не делай добра, не получишь и зла. Вот Ксюшка, Колькина дочь, тоже вздумала было учебу бросить, так он…
Отец со стуком поставил графин на стол и вытер губы:
– Заебала ты меня со своими Решеткиными.
Он вышел. Полинина мать медленно опустилась на стул, глядя перед собой, губы ее шевелились, как в беззвучной молитве. Наконец она заметила Полину:
– Пюре доедай. И тарелку помой, я за тобой убирать не буду.
Дима переехал в город. Полина долго ничего о нем не слышала, мать не упоминала о брате, словно его никогда и не было. Отец, по-видимому, все же общался с Димкой и иногда говорил Полине, когда матери не было рядом: «Привет тебе от брата» или «Димка звонил, про тебя спрашивал, как у тебя дела».
Через несколько лет примирение все-таки состоялось. Димка приехал в гости и привез знакомиться свою невесту Элечку. Миниатюрная Элечка не была красавицей, но излучала такую теплоту и обаяние, что даже недоверчивая подозрительная мать немного оттаяла и под конец вечера они вполне оживленно болтали. «Девочка ничего такая, – делилась мать с тетей Любой Решеткиной. – Нормальная вроде». На вопрос, чем занимается девушка Димки, мать фыркнула: «Музработник в детском саду. Найти работу получше мозгов, наверное, не хватает».
Дима начал приезжать к ним чаще. Коротко поздоровавшись с матерью и попив чай с отцом, он брал Полину погулять или в кино. На обратном пути они непременно заезжали в «Макдак»: Полина обожала молочные коктейли, а Димка всегда брал «бигмак» с огромной порцией картошки фри.
Иногда они приезжали на парковку перед недостроенным заброшенным торговым центром, он пересаживал ее за руль и учил водить:
«Что ты делаешь? Плавнее переключай передачу. Да не вцепляйся ты так в руль, расслабься».
Димка мог быть жестким, требовательным, бескомпромиссным, но он никогда не кричал, не обзывался и не унижал Полину. Элечка была очень добра и приветлива к ней, перед приходом Полины к ним в гости старалась приготовить что-нибудь вкусненькое и неизменно восторгалась ее рисунками. «Будь она лет на десять старше, могла бы быть моей матерью», – думала Полина. Именно такую маму она считала идеальной: чуткую, ласковую, понимающую.