На сетчатке, прежде чем портал схлопнулся, запечатлелось видение: парящий между бесчисленного множества миров прекрасный ящер, распростерший серебряно-синие крылья. Странный, грозный, несомненно опасный, но удивительно восхитительный!
«Ну… – поразмыслив, заключила справедливая Мария. – Если ты настолько могущественен, то имеешь право на чуточку самодовольства. Или не на чуточку… А мне домой пора. Надеюсь, получится, как в лесу эльфов».
Нагнувшись, Маша подхватила ручку нового ведра и, не открывая никаких величественных порталов, просто захотела домой и исчезла в золотисто-красной вспышке. У нее она приняла форму то ли двери, то ли гигантского ключа, ставшего дверью.
Вернувшись в квартиру, девушка поместила в ведерко свежий пакет для мусора и нахлобучила сверху старую крышку. Пригляделась и заключила: со стороны и не скажешь, что ведерко не пластик, а какой-то вечный мифраиль. Ведро как ведро.
Маша еще раз поправила крышку и занялась другими делами. Лечить драконов – это интересно, но котлетки сами собой не пожарятся и макарошки не сварятся.
Глава 4
Заколдованный замок, или Маша против фобий
Через пару деньков в гости заглянул дедушка. Новое ведерко для мусора заметил не сразу. А когда заприметил, лишь уточнил, что случилось со старым. На что внучка честно ответила: совсем сломалось.
Правда, вопреки своей выдающейся честности, рассказывать, кем и где ведерко «сломано» до состояния аннигиляции, не стала. Дедушка уже пожилой, в сказки не верит, не понял бы внучку. А если бы вдруг понял, то мог бы и разволноваться не по-хорошему.
Зато практичность внучки по части выбора металлического ведерка Федор оценил. И даже малость огорчился, что такое ведерко было одно и себе прикупить не получится.
Снова один за другим потекли учебные деньки, Маша исправно ездила в университет, бегала в бассейн, жила обычной жизнью, в которую теперь, как строчка «подвиг» в расписании из старого фильма про Мюнхгаузена, вписались неожиданные перемещения в иные реальности.
Пугаться этих чудес Маша, особа спокойная, как просветленный йог, и практичная до мозга костей, даже не думала. Приняла их как данность и разновидность не то учебы, не то работы. Уверенность: «Все правильно, так надо!» – прочно угнездилась в сознании девушки где-то между таблицей умножения и правилами грамматики. Может, так подействовал ключ, ставший частью ее самой?