– Нет, нет, я просто выгуливал Пчелу. После возвращения ее заперли в чулане, чтобы зря не гавкала, поэтому за эти два дня она сильно настрадалась.
– О, так, оказывается, они с Танком – товарищи по несчастью. Честно говоря, моя мама тоже запретила выводить Танка на улицу, чтобы он снова не накликал беду.
– А кто такой Танк?
– Глупый! Разумеется, собака, не ты же.
– То есть твоего пса зовут Танк?
– Да, потому что раньше он служил в армии. Мой отец говорит, что у него как у настоящего героя много выдающихся заслуг, но из-за ранения ему пришлось отойти от службы.
– Неудивительно, что у него такой свирепый вид! А как, кстати, глаз у твоего брата, поджил?
– Все в порядке, скоро совсем поправится.
– Я… я хотел бы лично извиниться перед ним.
– Считай, что уже извинился, просто моя мама сейчас очень рассержена.
– Так пусть и отругает меня как следует, а еще лучше – побьет, я только обрадуюсь, правда!
– Неужто ты такой смелый?
Так, слово за слово, они еще немного поговорили, хотя на самом деле этот разговор по большей части состоял из ее вопросов и его ответов. Атмосфера понемногу разрядилась и стала теплее, Се Яцзюнь удалось кое-что узнать о его жизни:
Лю Хо был единственным сыном в трех поколениях семейства Лю.
По сути, он считался наполовину сиротой.
Его мать умерла очень рано.
В настоящий момент даже отец не знал, куда пошел Лю Хо.
В этом мире, кроме отца, самым родным существом для него являлась эта большая рыжая собака.
Неизвестно, кто из них первым сделал шаг (а может, и два) навстречу, но только расстояние между ними сократилось, разговор постепенно стал сердечнее и тише, они почти перешли на шепот. Теперь ребята общались, словно друзья после долгой разлуки.
Что же касается собак, то те сперва настороженно осматривали друг друга, в их взглядах читалось подозрение, а когти и пасти были приведены в боевую готовность. Однако вскоре и они молча сблизились и принялись осторожно обнюхивать друг друга. В мире собак все устроено иначе, чем у людей: чтобы отличить своего от чужака, собаки полагаются на нюх, и, если на этом этапе им удается достичь консенсуса, это равноценно сходству во вкусах у людей. Отныне можно, что называется, зарыть топор войны и установить добрососедские отношения, дать клятву верности и никогда не разлучаться.
Мать чуть ли не каждый день трубила о том, что без дела нечего бродить по улицам: мол, в этом поселке не встретишь ни одного приятного человека. Но теперь Се Яцзюнь показалось, что мать нарочно стращает ее.