– Фонарики у нас есть – налобные, с ними удобно. Что там ещё?.. Сапоги резиновые надеть и ведро взять. Всё! К полуночи на речку, через час обратно с полным ведром. Как в детстве, ну, пап?
– Нет.
Только это отец и бросил, шевельнув усами. Потом кинул себе на тарелку дымящийся блин, размазал по нему мёд и стал скручивать в трубочку. Лишь кинул едва уловимый взгляд на жену, спина которой словно окаменела.
– Да почему?! Ну, не хочешь – не иди, я сам половлю, мне ж не тяжко! Полкилометра до реки всего! Ты меня в детстве с дядей Аркашей и Славкой отпускал без проблем. Мам, ну скажи ты!
Женщина сделала вид, что потеряла ухватом сковороду, и завозилась в печке, сдувая прядь волос с покрасневшего лба. Однако, вскоре ей пришлось вытащить блин, чтобы тот не сгорел, и она шлёпнула его в общую стопку на столе.
– Вась, да объясни ты ему, что ты как маленький, в самом деле?! – неожиданно резко сказала она мужу, предплечьем вытирая пот с виска.
Повисла тишина. Только в печке потрескивал огонь, с хрустом поедающий дрова. Мать Андрея отвернулась, хлопоча над сковородкой, а отец с горестным видом потёр переносицу. Наконец, он негромко заговорил.
– Раньше-то тебе можно было. Маленький ты был. Хлипкий, тощий – мальчишка, словом. А теперь возмужал. Вон, плечи какие стали, волосы на груди выросли. Мужчина. Теперь опасно.
– Ты ничего не путаешь? – осторожно спросил Андрей. С нижнего конца его блина капнула на скатерть сметана. – Может быть, у взрослого парня с мозгами, наоборот, меньше шансов утонуть?
Андрей старался, чтобы сарказм в его голосе звучал не слишком явно. Но, похоже, зря – отец даже не заметил его насмешки. Василий смотрел на сына, нервно пощипывая левый ус.
– Славка, дяди Аркашин сын, утонул два месяца назад, – вздохнул он.
– Славка… То есть, как это? Они ведь…
– Они на их обычное место ходили. Ну, ты помнишь – где за рекой болото начинается. Славику же лет немногим больше твоего. Аркаша-то уже сдал, постарел сильно, не до рыбалки ему уже. Славка начал один ходить. И как-то раз дома обронил, что, мол, по весне ему с болота женский голос слышится. Вроде как зовут его. А в сумерках – поди разбери, правда ли там кто-то есть или нет.
– Кикимора? Раз на болоте-то… – стал прикидывать Андрей, наполовину всерьёз. – Хотя, если девичий голос, то русалка. Но тогда бы из реки звала – что ей в болоте делать?