С гребня старинной стены на эссекском берегу Розамунда, обратив лицо к востоку, смотрела на океан. Справа и слева, но немного позади нее, точно стражи при своей госпоже, стояли ее двоюродные братья-близнецы Годвин и Вульф, высокие статные молодые люди. Красивы были они, полным расцветом молодости и здоровья сияли все трое: царственная Розамунда с темными волосами и глазами, со смуглой кожей, с тонким станом, державшая в руке букет желтых луговых цветов; бледный стройный Годвин с задумчивым лицом и воинственный Вульф с мужественным челом и с синими глазами – саксонец до кончиков ногтей, несмотря на нормандскую кровь своего отца. Слегка опирающийся на рукоятку длинного, спрятанного в ножны меча Годвин был неподвижен, как статуя. Брат же его, Вульф, заметно томился бездействием и наконец громко зевнул.
Услышав неприкрытый зевок, Розамунда с медлительной грацией, которой отличались все ее движения, повернула голову.
– Неужели вы уже хотите спать, Вульф, хотя солнце еще не зашло? – спросила она своим бархатным низким голосом, который благодаря чужеземному акценту казался непохожим на все остальные женские голоса.
– Кажется, да, Розамунда, – ответил он. – Сон помог бы скоротать время. Ведь теперь, когда вы перестали собирать желтые цветы, за которыми мы приехали издалека, оно тянется слишком долго.
– Стыдитесь, Вульф, – улыбнулась она. – Посмотрите на море и на небо, на эту чудную пелену, сверкающую золотом и пурпуром.
– Я пристально смотрел на нее с полчаса, кузина Розамунда, а также на вашу спину, на левую руку Годвина и на его профиль, смотрел так долго, что мне, право, представилось, будто я стою на коленях в аббатстве Стоунгейт и рассматриваю каменное изображение своего отца, в то время как приор Джон служит мессу. Если поставить статую на ноги, увидишь Годвина: та же поза рыцаря, опирающегося на рукоятку меча, то же холодное молчаливое лицо с глазами, поднятыми к небу.
– Да, это Годвин, каким он будет когда-нибудь, если святые позволят ему совершить такие же деяния, какие были предопределены нашему отцу, – прервал его брат.
Вульф посмотрел на него, и странное вдохновение вдруг блеснуло в его синих глазах.